PDA

Просмотр полной версии : Рассказы (свои и не только)



Дриада
16.12.2007, 15:52
Со стихами аж 2 темы есть, а с рассказами - не одной. Исправляю несправедливость :smeil:

"на уровне 5-тиклассницы, но для тебя это прогресс" сказал мальчик, считающий себя крутым литератором и делающий 3 ошибки в слове "ошибка", вот про это:
Ночная гроза
Полночь. Так и хочется сказать, что за окном непроглядная темень. Увы, мрак рассеивают фонари на улице. И нередкие молнии. Жаль, что нет старинных часов. Тогда бы к хохоту грома прибавился звук двенадцати глухих ударов в затихшей квартире.
Закрыть глаза, отрешиться от всего и заснуть. Нет, я хочу иного. Кем-то было сказано, что поздняя ночь и девичьи фантазии – опасное сочетание. Начинаю убеждаться, что это правда.
Снова сверкнула молния, и от раската грома задребезжали оконные стёкла. Сквозь шум дождя слышен шорох. Может, кто-то крадётся? В эти минуты вспоминаются особо кровавые и просто страшные истории про вампиров, приведений или какую-нибудь другую нечисть. Я всегда боялась темноты.
Опять гром. Гроза вовсю веселится. Вместе с молнией сверкает безумная мысль. Я точно знаю, чего хочу: ворваться в грозу. И станцевать вместе с дождём под аплодисменты грома и всколыхнуть далёкую синеву неба вместе с молнией. Хочу…
Вспомнилось, как однажды ночью мы возвращались на машине домой. Тогда тоже была гроза. Как на детской картинке, ветви молний желтели не тёмно-синем небе. И вдалеке поле, лес, деревня…
И дождь. Какие слова подобрать, чтобы описать эти потоки воды? Казалось, что небеса решили смыть одиноких ночных путников, дерзнувших покинуть свои дома. Было ощущение, будто тогда мы ехали не по шоссе, а по дну какого-то глубокого водоёма. Колотящий изо всех сил по машине дождь казался менее безобидным, чем сегодняшняя гроза за окном, но в тоже время столь же притягательным. Не знаю что сказать, как это объяснить. Слова не приходят на ум, мысли путаются. Дождь за окном затихает. Закрываю глаза, забываю обо всём и засыпаю…

:oops:

Дриада
16.12.2007, 17:59
Ведьма
Засунув в карманы руки, стою на ветру. Как и раньше. Но теперь не стучатся в виски старые вопросы: «Где твой крест? Почему его не носишь?» И старая ложь: «Не знаю». Неуязвимая, под крылом ангела-хранителя, но не безгрешная как все, стояла и прежде на ветру, да за спиной обрыв. Но однажды с губ слетели непонятные слова и проклятия, не дали упасть с обрыва мрачные серые тени крыльев за спиной. И начал жечь грудь крест, продираясь сквозь кожу и кости к сердцу, стремясь выжечь его чёрную суть. И слёзы боли омыли потрескавшиеся губы. Захотелось по-волчьи выть, сожалея о никогда не бывшей у меня святости. Окрики за спиной: «Ведьма!» стегали больнее мокрого хлыста. Сорванный нательный крест улетел в никуда. Я бы многое отдала, чтоб его вернуть. Многое отдала, но не могу: темнота в душе всё черней и черней. Господи, сможешь ли ты простить, ту, что была слишком слаба духом?

депрессивно и с эффектом "шо курим?!" ))))

Дриада
16.12.2007, 18:27
За два дня до лета
Снег давно сошёл. Совсем позеленела от зависти к голубой чистоте неба земля. Упрямо тянутся к солнцу жёлтые головки одуванчиков. Отвыкшие за зиму от тяжёлых украшений, слегка поникли под зелёным покровом деревья. Разговоры птиц перебивают разговоры людей. Им смешно. Мне нет. Чей-то визг пробежал по озеру: кого-то учат плавать. Судя по воплям, напрасная затея. А может, и нет. Я не знаю. Воздух звенит о том, что до лета осталось всего пара дней. Город дышит жарой и скукой. Все кого-то или чего-то ждут. Я не исключение, только не знаю, чего или кого жду. Тоскливо. Рядом насмешливо шепчет о веселье источник. Холод воды обжигает лицо, скользит в горло. Чуть выше дорожка. Странно называть спуск с тропинкой горнолыжкой. А вот зимой нормально…
С шага перехожу на бег. Воздух проплывает мимо лёгких, ноги доживают последние секунды. До вершины осталось ещё четверть пути. Мелькает мысль: «Не добегу». Перепрыгиваю небольшую ямку и резко перехожу на шаг. Конец подъёма не помню совершенно. Смотрю вниз. Ноги вроде остались. Вверху так же как внизу, только тише и больше шансов поджариться в собственном соку. Воздух, наконец решивший помочь мне дышать, навевает спокойную полудрёму. Поле как будто приглашает прилечь на травянистый коврик, спрятать лицо от лучистого солнца и забыть обо всём. Почти согласная это сделать, закрываю на мгновение глаза. Как наяву, вижу две фигуры. Они сражаются. Слышно ругань мечей, столкнувшихся клинками. Солнце, бившее в спину, теперь перед глазами и мешает рассмотреть этих двоих. Видны лишь смутные очертания тёмных фигур и красные от убегающего в ночь солнца плащи, трепыхающиеся на линии горизонта. Резко открываю глаза. Всё тихо. Только вдали куда-то идут двое дачников…
Захожу в лес. Тут прохладнее. И спокойнее. Но едва слышны визги с пляжа. Появилось лёгкое дыхание ветерка. Впереди тропка ныряет в овраг и потом резво удирает оттуда. Я уже отдохнула. Поэтому резко перехожу с шага на бег. Вперёд. Вниз по тропе. Никто не видит моего ребячества. Вспоминаются бегущие лошади. И я чувствую себя одной из них. Как будто встречный ветер ласкает морду, играет с гривой и хвостом, гладит шерсть на сверкающих потом боках. Я бегу вперёд. Вниз по тропе. Иноходью…
Уже самый низ овражка. Быстро остановилась. Почти не задыхаюсь. Почти спокойна. Чувствую себя человеком. Спокойно поднимаюсь из овражка. Дорожка уводит к берегу. Мне туда не надо. Иду прямо через лес. Впереди полянка для шашлыка, потом небольшие заросли крапивы. А дальше – моё дерево. Не знаю что это было раньше. Я в ботанике не сильна. Может, сосна. Или может, дуб. Но это всё было. А сейчас на земле лежит что-то вроде бревна с корнями (и, соответственно, яма, из которой эти корни удаляли). Сучки на стволе совсем не мешают сидеть. Можно даже прилечь. Лучи солнца своими хвостами цепляют лицо. Через два-три часа загар «в сеточку» обеспечен. Пару минут лежу, слушаю звуки леса и вспоминаю все обиды и ссоры. Незаметно мысли уходят. Я забываю о слезах и как бы растворяюсь в мёртвом дереве…
Как будто со стороны вижу его при жизни. Вспоминаю такие же почти летние дни и не самые лучшие времена. Глупо звучит, но я чувствую себя деревом и, кажется, думаю как оно. Гомон птиц переходит в обычный разговор. Я начинаю понимать их. И в скрипе соседних деревьев ясно слышны простые слова. Но раздаются другие голоса. Кто-то пришёл на берег. Это люди. Медленно открываю глаза. Встаю и ухожу…
Разговоры птиц перебивают разговоры людей. Им смешно. Мне тоже. А дома лежит недочитанная книга фантастики. Но идти туда не хочется. Тянет гулять. Да и воздух шепчет, что до лета осталось всего два дня.

nvn
17.12.2007, 11:30
Дриада, Солнышко, так хорошо пишешь!
Может, мой наркотический бред тоже из "Стихов" в эту темку перетащить. Ведь там у меня не стихи ни разу.:no:Нечего к поэтам примазываться.

Уже писала подобное, но тут по-другому.

Есть в моих ассоциациях такая вещь, как синий вечер. Для кого-то это время называется сумерки. Для меня это время на исходе дня. Его жизнь всегда коротка, и хочется успеть его поймать. Такие вечера обычно бывают поздней осенью и зимой.

В это время все полно тайной, вокруг полутона, полутени, полузвуки, полудыхание, полусон или полуявь. Какая-то тревожность, напряжение во всем, ожидание. Натянутая струна. Но, с другой стороны, все как-то вязко, мягко, глубоко, размыто и волшебно.
Я и люблю это время, и боюсь его одновременно.
Вспоминается репродукция в каком-то старом журнале, картина малоизвестного художника. Она так и называлась -"Синий вечер".
На ней была зима, деревенский дом, какой-то забор, неясные тени деревьев. Все в синеве, расплывается, ощущение тоски, несмотря на то, что в домике горит желтое окно. И снег кажется очень глубоким и вечным. И как-то холодно и одиноко.
В такое время сейчас мне хочется выключить свет, закрыть все двери, залезть на диван с ногами, забиться в угол, слушать тишину и вглядываться в эту синеву, в тени на потолке. Хочется, чтобы на стене громко тикали старые часы, отсчитывая драгоценные секунды уходящей жизни.
Не знаю, что я там ищу... Хотя, пожалуй, давно уже знаю...
Я думаю, что в это время открывается дверь в другие миры, и я пытаюсь в них заглянуть или даже войти. А миры, в свою очередь, вглядываются в меня.
Может, отбросить наконец этот страх и шагнуть туда?

Дриада
18.12.2007, 14:29
nvn, волшебно, шикарно, невероятно!))))

Габи
19.12.2007, 14:36
помню, в дестве любила сочинять рассказы "на ходу". За мной во дворе ходила толпа деток и слушала:) А сейчас лучшим источником вдохновения, как ни странно, служит именно плохое настроение или депрессия... Правда, этот год ну совсем неплодотворный, пишу только свой дневник.

nvn
19.12.2007, 15:06
Так я тоже в хорошем настроении ни в жисть ничего писать не стала бы. Вернее, пишу, а через несколько дней стираю. Не хочу я, чтобы черные мысли висели где-то, облекшись в слова. Иногда вечером напишешь какой-то мрак, а утром прочтешь и подумаешь : "Вот ужас-то! Нафиг, срочно удалить!":shock2:
А так, придет мысль где-нибудь в метро или еще в каком-то малоромантичном месте, и постепенно обрастает своими собратьями, потом это все через несколько дней уже может во что-то вылиться. Позже, уже в другом настроении, что-нибудь меняю или подправляю.
Для меня главное - поймать эту мысль или ассоциацию, или ощущение, если простыми словами, то тему. А слова потом сами льются.

Дриада
19.12.2007, 16:01
"Вот ужас-то! Нафиг, срочно удалить!"
ой, что эти слова напомнили.... домой попаду - объясню :podmigivayu:

и решилась: пойду завтра на собрание нашего литробъединения... 2,5 года там не была... волнуюсь, что уровень снизился....

nvn
27.12.2007, 10:33
Шахта Крубера

Прицепившись карабином, погружаюсь в темную бездну...

Спускаюсь потихоньку, немного раскачиваюсь маятником, ботинки с глухим стуком отталкиваются от вдруг приблизившейся стены. Понемногу выбираю веревку. Быстро лететь вниз не хочется.
И воздух сначала липкий, густой, душный и тяжелый, постепенно свежеет и становится прохладным, чувствуется его движение. Становится темнее, но глаза уже вполне привыкли к полумраку.

Стенки 40-метрового провального колодца сначала кажутся густо обросшими зеленым мягким мхом, потом просто камень, влажный и холодный. Есть чувство полета, но небольшое, люди внизу сначала совсем маленькие, непонятно, где кто. Стоят, задрав голову. Несколько минут - и я с ними. Отстегиваюсь и осматриваюсь.
Начинаем. Включаем фонари. Идем вниз. Очень скользко, камни под ногами сырые, цепляемся за все, что на пути. За почти умершие сталагмиты. Чудеса, но в этой глубокой шахте есть ветер!
Метров 20 от входа, и сталактиты становятся все причудливее и красивее.
Цвет меняется постоянно - то молочно-белый, то красноватый, то просто серый, то коричневый. Вот гигантская медуза распустила свои щупальца, а там люстра с подвесками, словно из королевского дворца, поблескивает перламутром.
А вот, словно частокол, стена сталагмитов, за ней еще и еще. Острые зубчатые верхушки. То же самое смотрит на нас сверху. Идем осторожно, т.к. эти зубки дракона почти над нашей головой, а мы сегодня без касок, только с налобными фонариками.
Иногда стены похожи на барханы в пустыне, такая легкая рябь, переходящая в более глубокие складки.
А вот над головой тонкие светящиеся макароны, почти белые.
Все такое удивительное.
Возвращаемся ко входу и идем в другой коридор. Дальше - узкая вертикальная щель, чтобы попасть в нее, ногу задираем ( пытаемся) выше головы, сзади подталкивают и страхуют, т.к. за спиной хорошая зараза-трещина, глубиной, говорят, метров 20. Попадаю в шель и пытаюсь сквозь нее протиснуться в узкий низкий коридорчик, рюкзак на спине мешает, здоровый фотоаппарат через плечо тоже, фонарь съезжает со лба на глаза. Пыхчу, но лезу, потом ползу на карачках, фотоаппарат бьет по пузу, колени, ладони в перчатках, рюкзак - все в грязи. Вываливаюсь в огромный зал. Что по стенам, сначала не видно, фонарь не добивает, а галерея очень широкая.

Опять идем вниз, цепляясь за скользкие выросты. Проходим колонны и арки, частокол, группу каменных гномов в острых колпаках, потом пригибаемся - и вдруг воздух становится опять липким, звук - глухим. Пришли. Вот оно - подземное волшебное Озеро!
Совсем небольшое, под низкими сводами. Из воды складками вырастает красноватый каменный цветок и уходит к потолку. На воде небольшая рябь, вокруг загадочный рассеянный свет. Это плывет по глади воды кем-то пущенная свечка. Видно желтоватое дно, озерцо неглубокое. На воде сверху беловатая пленочка кальцита, как-будто вода слегка припорошена снегом. Оно живое!
Сидим и завороженно смотрим на воду, слушая историю о встрече здесь, у озера, Нового года. Потом набираем в бутылки воды, фотографируемся. Осторожно идем обратно. Но не все так просто.

Поддавшись чарам озера, немного отстаем от всех. Решаем выключить фонари, постоять и послушать тишину. Стоим. Ощущения непередаваемы! Это - Вечность. Времени нет, пространства нет. Нас нет. Ничего нет. Есть только она - Вечность и Беспредельность. Безмолвие обволакивает, окутывает, поражает, растворяет, уносит...
Я часто вспоминаю этот миг и хочу повторить именно его. В моей жизни это один из самых загадочных моментов, хотя их было достаточно. Только ради него стоило сначала целый день подниматься по жаре на плато, потом долго искать шахту среди лунных кратеров, складок известняка и густых кустов, ломая ноги.
Хотя сама яйла достойна отдельного разговора. Она изумительна, необычна, великолепна! Ее отличает максимальная закарстованность, многочисленные шахты и пещеры, карровые поля, крупные воронки, большие котловины и куэсты, нагромождения гигантских глыб, карстовые лабиринты с разнообразными натеками. Настоящее каменное море и лунный пейзаж в одном флаконе! А также ледяная пещера с температурой около 0 градусов со льдом и снежными застывшими водопадами, гирляндами ледяных сталактитов.
На плато совершенно неожиданно может поменяться погода, там нет воды (кроме как под землей, в пещерах), там находится метеостанция, где мы и жили, собственно.
Место просто потрясающее! Я бы с удовольствием провела там недельку-другую.

Вот сижу тут сейчас, пишу, а там ОНО - это озеро, в той липкой глухой темноте, тяжелой тишине. Оно будет жить долго. Несколько тысяч лет. Меня уже тогда не будет... Как же я скучаю по нему...И прежде, чем уйти, я бы хотела еще раз посидеть на его берегу и послушать его тихое дыхание...

fanty
27.12.2007, 15:09
Разволновала, Наташ. После описаний таких сердце до сих пор колотится. Я бы не смогла, наверно, в шахту, а потом в пещерах узких, где ползти даже надо... А решился - увидел чудо это, ощущения испытал, ни с чем не сравнимые. Не просто так, а преодолев все трудности пути, себя преодолев. Спасибо за этот рассказ, за озеро, о котором я буду знать, но которое вряд ли увижу.
А стихи пусть в "стихах" остаются. По-моему, всё к месту.:flowers:

violetsunset
28.12.2007, 21:59
Зачиталась... nvn,чик у меня как терпкий ветивер:smeil:, как раскроется неожиданной тональностью:smeil:

Габи
29.12.2007, 11:09
Нашла тут свои рассказы, написАнные 10 лет назад почти:) Ну что могу сказать... Это сейчас постепенно приходишь к мысли, что предложения нужно делать проще, чтобы не потерять в многочисленных сравнениях и синонимах смысл. А тогда... ну, в общем, как говорится:
"Ах простота, она дается
Отнюдь не всем и не всегда.
Чем глубже вырыты колодцы,
Тем вних кристальнее вода..."
Так вот... К чему это я...
14 ЛЕТ (это не название,а возраст автора:)
Мы жили. Просто так, ты и я. Нам для этого много не надо было: воздух, вода, хлеб.… А мне еще нужны были твои волосы, потому что я любила твои волосы. Ты все время чего-то боялась, по-моему, ты и жила, потому что боялась. Страх заставлял биться твое сердце, иначе оно бы совсем остановилось в этом слабеньком бледном тельце.
По вечерам мы выходили на крышу, и зимняя ночь накатывалась на нас как холодная черная волна, быстро и неотвратимо; а ты стояла, такая маленькая и худая, и ничего не могла сделать. Ты могла бы начать плакать, кричать, могла бы кататься по крыше или выпить яд, а ночь бы все равно набежала и равнодушно завернула тебя в себя. Но ты ничего не делала, потому что все время боялась. Я помню, как твои тонкие пальцы кололи иголочками мою грудь до самого сердца, пробираясь к моей душе. Тогда мы впитывались друг в друга, и так сладко пульсировало у меня в животе. Я никогда не говорила тебе, что люблю тебя и твои волосы, но это только потому, что ты сама это знала…
Когда ночь спускалась, мы с тобой тоже спускались обратно в наш дом и залазили под одно одеяло. Твои волосы пахли морозом, и снежинки плавились на моем лице, а ты ерзала заледеневшими ступнями и все прятала холодные иголочки мне в грудь, пытаясь согреться. Теперь, когда тебя уже нет в этом доме, а черные волны безразлично накатываются и накатываются, я понимаю, что всем все равно. Люди на улицах не плачут, собаки не воют, а дворник безразлично скребет асфальт своим языком. И я уже знаю, что тебя на самом деле не было. И меня нет. Ты всегда мне об этом говорила, а я не верила. Ты этого боялась.
«Вот я сейчас вздыхаю, а это уже в прошлом. Все, что я делаю, за доли миллисекунд становится прошлым. Я никогда не узнаю, что это настоящее. Потому что нет в нашем мире настоящего. Только прошлое и будущее. А жить зачем? Зачем мне нужно то, что уже было? Зачем мне нужно то, что будет, если оно не будет, а сразу станет прошлым? И мне страшно. Нас с тобой сейчас нет!»
«Глупенькая. Я же сейчас рядом с тобой! Это не в прошлом, потому что я еще с тобой. И не в будущем, потому что я уже с тобой!»
«Но мы никогда этого не узнаем, потому что ты в прошлом и в будущем. А здесь тебя нет.»
«Кажется, ты сама запуталась. Лучше поцелуй меня»
И ты целовала меня, уверенная, что нас нет. А теперь тебя и, правда, нет. Но ты этого уже никогда не узнаешь. Как не узнаешь, что гибелью твоей была огромная ревущая машина и беспомощный человек с перекошенным ртом, который не мог даже управлять ею. Ты никогда не узнаешь, как я прижимала тебя к своей груди, а в меня впитывалась не ты, а твоя красная соленая жизнь. Для тебя не было даже момента твоей смерти. А для меня он тянулся целую вечность. Эта маленькая миллисекунда, которую ты так боялась упустить, эта миллисекунда сидела рядом и смотрела мне в глаза….
16 лет
ЯБЛОНЯ.
Яблоня в первый раз дала урожай, всего три яблока висело на ее молодых, гибких ветвях, желтые и небольшие. Она росла прямо посередине двух домов, и двое – юноша и девушка стояли рядом с деревом, рассматривая его первые плоды.
- Это ваше дерево, - сказала девушка, и свежий румянец чуть тронул ее щеки.
- Нет, - ответил юноша, - дерева мы не сажали. Верно, кто-то бросил качан, и косточка проросла. Не раз отец хотел срезать его, но я уговаривал его не делать этого. Значит, дерево общее, поделим его плоды поровну.
Он протянул руку и сорвал все три яблока. Два отдал девушке.
- Это не поровну, - опять заалелась она, и ее смущенный черный взгляд казался ему прекрасным.
- Поровну. Одно отдашь своей сестре. А у меня нет ни сестры, ни брата.
- Пусть твой отец попробует.
- Вот еще, - сказал юноша, загибая ее пальцы вокруг желтых плодов, - Он хотел срубить дерево. Нет, забери яблоки себе.
Много лет после того яблоня стояла бесплодной. Ни одного яблока не было на ее отяжелевших ветвях, но сама она стояла, красивая и пышная, гордо раскинувшись между двух домов. Но спустя десять лет, в жаркую и влажную весну, засыпана она была маленькими белыми цветами, как снегом, и ровное гудение пчел слышно было обоим семьям. Летом ветви дерева ломились от тяжелого урожая.
- Лиина, сорви мне яблоко, - попросила мать уже молодую женщину.
И та, наклоняя к себе ветвь, вспомнила о том, как яблоня дала первый урожай. Грустно стало Лиине, но она встряхнула головой, чтобы отогнать от себя прочь эти мысли. Быстро сорвала шесть яблок в подол платья и вернулась на крыльцо.
- Это тебе мама, - выбрала она три самых лучших и протянула пожилой женщине. В ее подоле тоже осталось три. Как тогда. Лиина обернулась и посмотрела на соседний дом. Во дворе молодая женщина развешивала мокрое белье. Она подоткнула юбку, и ее ноги казались белыми, как молоко, на фоне нежно-зеленой травы. Маленькая девочка сидела неподалеку, играясь резиновой куклой. Когда она наклоняла ее, кукла закатывала глаза, и голос внутри визжал: «мама! Мама!».
Внезапно на яблоне вскрикнула сойка. От испуга Лиина вздрогнула, и яблоки выкатились в траву. Молодая женщина хотела поднять, но тут из дома вышел мужчина и сам подобрал их. Лиина подняла глаза:
- Встал уже?
- Да, сегодня сон все не проходил. Что у нас на завтрак?
- Рис, - ответила Лиина, поправляя волосы, - Иди, пока еще не остыл.
- Мяса хочется, - мужчина почесал затылок и зевнул. Лиина стояла и молча смотрела, как страшно растягивается его рот. И отчего она раньше не замечала эту розоватую родинку на подбородке?
- Ну, чего смотришь так? - вдруг спросил мужчина строго. Но тут же добавил, - Ладно держи, я пошел завтракать.
Лиина вдруг почувствовала себя резиновой куклой. Ей показалось, что если ее наклонить, то из груди вырвется пронзительное «Мама! Мама!». Второй вскрик сойки вывел ее из оцепенения. Она заглянула в подол. Там лежало всего одно яблоко.
те же 16:)
ПЕРВЫЙ
Солнце забралось под одеяло и защекотало радостным теплом. Уже? Но мгновенно события ночи, как молния, прорезают сознание. Оборачиваюсь и натыкаюсь рукой на ее сонную руку. Она спит. Нет, не спит, смотрит на меня. Или спит с открытыми глазами. Глаза у нее грустные. И пустые. И мне грустно. И, кажется, тоже совсем пусто в душе. По окну ползет полусонная муха, а в самом углу, там, где рама уже сгнила и почернела, в мутновато-молочной паутине притаился паук. Я не сдержал смешок: как это было похоже на нас.
В моей комнате совсем не убрано, а она пришла неожиданно, с пламенеющими пятнами на мягких белых щеках – эти румяна цвета красных кирпичей, они, кажется, въелись в ее кожу. От нее пахло морозной свежестью и чем-то, похожим на парное молоко. Ее глаза умеют смеяться. Странно, что сейчас они совсем пустые. Целый месяц, что я ее знаю, она всегда смеялась глазами: и на заднем ряду в кино, и когда курила, забавно отставляя пухлый мизинец с золотым колечком, и когда я целовал ее у порога дома, а в двери уже скребся дон Кихот – толстый кот цвета глянцевого угля. И все осень, осень, осень. Спать хочется…
Она сейчас смотрит на меня. Подперла рукой растрепанную голову и словно сверлит мои зрачки. Интересно, почему мне грустно? Не радостно, не мерзко на душе, а грустно? Оттого ли, что это случилось так скоро, оттого ли, что месяц был слишком долгим?
Повинуясь больше чувству долга, нежели желанию, я наклонился и поцеловал ее в ледяную мочку уха. Она не моргнула даже, продолжала буравить. При таком освещении у нее глаза цвета ржавчины. Я заметил пару веснушек на кончике носа. А еще, что румяна все же осыпались, только в углублении оспинки осталась красно-рыжая пыльца, как родимое пятнышко. Опять молчание. Да что же это такое? Появилось ощущение, что если я сейчас скажу что-то, что угодно, да хоть «доброе утро», то это будет не прилично.
Вздохнув и выдавив из себя улыбку, поднимаюсь и бреду на кухню. Там, за дверью, все будто снова обретает смысл.
- Кофе будешь?
Она молчит. Неужели у нее еще рука не затекла поддерживать голову? Ее маленькие босые ступни упираются в край кровати, отчего круглые пальчики стали белыми, как жемчужные бусинки. Я пожал плечами и принялся готовить кофе. За окном все-таки красиво. Если немного присесть, то даже не видно серой улицы с одинаковыми домами и уродливым павильоном, на котором местный художник изобразил лебедя с неестественно-тонкой шеей. Только осенние деревья, еще не расставшиеся с влажно-красной листвой, тихонько покачиваются в такт ветру.
…Хорошо было бы больше ее не видеть. Ушла бы себе тихонько и все. Не люблю таких игр. Любил, когда она смеялась глазами, любил, когда слизывала со стаканчика капли тающего мороженого, любил, когда тискала дон Кихота, и когда уютно подбирала под себя ноги, устраиваясь на кресле. А еще любил ее бабушку, которая носила кудрявый шиньон сизого цвета. Как она улыбалась, подглядывая за нами из окна; как она проживала каждый наш поцелуй и как потом открывала, держась за свое сморщенное сердце, со словами: «Какой у нас резкий звонок! Напугали меня, я уже спать ложилась… А дон Кихот вас поджидал…».
Мои мысли прервал хлопок. Выключив газ на плите, я осторожно налил в маленькую чашечку (кстати, ее подарок к неделе нашего знакомства) воды и бросил кофе. Маленькие крупинки тут же растеклись, как будто выстрелила каракатица. Я уже искренне улыбнулся, размешал кофе, и вышел в комнату.
Постель пуста. Муха вяло шевелит лапками, ее тело уже в липковатом коконе, паук торопливо окутывает сонную добычу.
На стульчике, где вчера было сложено ее платье и, как сброшенная чешуя, сиротливо свисали чулочки, пусто. Она ушла. Странно, как будто почувствовала мое желание. Я хотел пойти на кухню за кофе, но меня не оставляло чувство, что ее взгляд продолжает буравить мое лицо, не смотря на то, что она ушла. И вдруг я резко обернулся. На постели почти скульптурно были смяты простыни и желтое в зеленую полоску одеяло. Не знаю отчего, но я вдруг кинулся приглаживать этот ночной беспорядок и, сбросив одеяло, несколько раз провел рукой по складкам простыней. И вдруг увидел такие же рыжеватые пятная, как и ее ржавые буравчики-глаза. Это была кровь.

nvn
10.01.2008, 11:41
Она любила иногда забраться высоко-высоко, сесть, ежась от колючего ветра, и смотреть далеко вниз и вдаль, где расстилались зеленые цветущие долины, серебрилось и нежилось в бледной дымке ленивое томное Море, и сияли ледяным синеватым переливом островерхие заснеженные пики.
И ей было страшно всегда...
И страшно было не от того, что она забралась довольно высоко, и один неверный шаг - и пропасть поглотит ее в своих объятиях. И все кончится... Но кончится лишь для нее, так как эта молчаливая пропасть будет жить вечно, и эти величественные и грозные вершины и сливочные языки ледников будут бесконечно сверкать под лучами солнца, и эти изумрудные долины каждое лето будут переполняться жизнью.
А страшно ей было от того, что она остро чувствовала вибрации и дыхание Земли, та казалась ей слишком живой, очень старой, мудрой и непостижимой для ее понимания. И она, жалкое маленькое существо, пришла и разбудила ее от сна. И ей казалась, что Земля непременно ее накажет за то, что она заглянула глубоко-глубоко в самое сердце ее сердца и попыталась узнать все ее тайны. Ее пугало царственное величие и грандиозность Природы. Она знала, что если долго-долго вглядываться в бездну, то бездна начнет вглядываться в нее. Она прочла об этом когда-то в одной умной книжке. И ей опять становилось страшно.
И в такие моменты ей всегда хотелось стать птицей. Нет, не той милой и беззаботной пташкой, весело и глупо щебечущей по утрам. А медлительной и тяжелой, суровой и хищной птицей, с огромными крыльями, цепкими крючковатыми лапами и зорким глазом.
И она хотела бы бесконечно парить над мутной алчной бездной. И тогда бездна никогда не смогла бы заманить ее в свои липкие объятия. И птица эта летела бы легко и свободно. Вся ее жизнь была бы умиротворенной и безмятежной. Ее крылья поддерживали бы потоки свежего обжигающего воздуха, и зеленые долины весело подмигивали бы ей быстрыми серебристыми речками, и солнце согревало бы ее сердце...
Но она знала, что ничего нельзя изменить. Все есть так, как есть. Все нужно. Все справедливо.

nvn
22.01.2008, 12:49
Ничто, пожалуй, не способно так стремительно меняться в природе, как небо.
Удивительное и порой невероятное, высокое, чистое, огромное и непостижимое, прекрасное и грозное, печальное и мудрое, сильное и жестокое.
Оно манит и зовет, успокаивает или будоражит душу, вгоняет в меланхолию и в тоску или пробуждает мечты и желание жить.
Ничто не может быть таким разным и двойственным одновременно. Голубое и веселое, оно вдруг начинает слегка сердиться, потом злится не на шутку. Становится сначала серым, потом лиловым, и наконец чернеет. Выплывают тяжелые свинцовые тучи, напряженные и упругие, готовые обрушиться на землю потоками воды. Вдалеке слышатся раскаты грома, сверкают стремительные молнии. Небо всегда предупреждает о том, что оно сегодня не в духе. И все вокруг замирает в тревоге и волнении... Лишь ветер безудержен и непринужден. Это его время, и он знает об этом и старается взять свое.
А на другой его половине в то же время еще продолжается праздник. Еще может светить солнце, смешивая золото и лазурь. Облака, еще белые, томные и ленивые, медленно и вальяжно плывут вдаль, обманывая сознание своим притворным спокойствием. Удивительная картина!
Особенно небо красиво во время восхода солнца. Светло-голубое, почти белое, оно на востоке словно одевается в лепестки роз - становится нежным, трепетным, чуть розоватым или даже зеленоватым.
И на закате оно не менее прекрасно, но иногда пугает багровыми пожарами, кроваво-красными отблесками и желто-оранжевым костром. А когда огромное уставшее солнце садится в тучу, то вдруг понимаешь, насколько небо серьезно и своенравно.
Ночное и ясное, черное и глубокое, оно просто волшебно. Мириады звезд, голубых, красных и желтых, россыпь Млечного Пути - они напоминают о далеких и непостижимых мирах, заставляют запрокидывать голову вверх и мечтать...мечтать...
Но иногда небо грустит...Серое, задумчивое, оно может оставаться печальным месяцами, навевая тоску и вызывая депрессию. И все тогда ждут его пробуждения к жизни, его бесконечной синевы, белизны облаков и сверкающего теплого солнца.
Все любят его, не зря его выбрали для жизни радуга, облака, птицы, солнце и луна, звезды и...ангелы. И оно тоже любит нас, ведь оно над нами всегда...что бы оно ни чувствовало.

nvn
22.02.2008, 09:50
Мне кажется, что по-настоящему красивых людей в своей жизни я встречала всего несколько раз.
Для меня красота - это скореее то внутреннее сияние, которое идет у человека изнутри. Я, к сожалению, редко это могу ВИДЕТЬ.

Это было уже достаточно давно. Я встретила ее в метро. Она сидела на самом краешке сидения. Она была уже очень немолода, наверное, ей было за 70. Но ее удивительно прямая спина, царственная осанка, тонкий вкус в выборе одежды, очень скромной, но элегантной, поражали. И конечно же, ее глаза, удивительно молодые, сиявшие голубыми льдинками на морщинистом лице. Ее ни в коем случае нельзя было назвать ни бабкой, ни старухой, только Женщиной, в ней чувствовалась порода. Глаза ее излучали покой, живой ум, утонченность натуры и смирение. В них не было ни высокомерия, ни гордыни. Такие глаза невозможно забыть. Мне она показалась удивительно красивой.
И красота ее есть ДОСТОИНСТВО и МУДРОСТЬ.

Встреча с другой произошла как-то раз в дождливом июне. Это было на пристани в древнем Угличе, куда мы прибыли на теплоходе осматривать старину.
Она была очень старой, лицо ее сморщилось как печеное яблоко. Руки были большими, жилистыми, натруженными, пальцы - узловатыми. Она была небольшого роста, очень просто одетая. Она продавала цветы. Это были васильки, синие-синие, точно такие же, как ее необыкновенные глаза. Глаза очень яркие, веселые, молодые. Видно было, что эта женщина прожила нелегкую жизнь, ей приходилось много работать, да и возраст, опять же, и здоровье... Но лицо ее просто сияло, ее улыбка обезоруживала, согревала, очищала душу. Она была очень красивой. Таких глаз я не видела больше никогда. Я бы хотела, чтобы такие газа были у моей мамы.
И красота ее есть бесконечная ДОБРОТА.

Этим летом я увидела еще одни глаза, поразительно добрые, мягкие, излучающие такой живительный свет, хотя и строгие. Ему уже за 50. Он высокий и прямой, с седой бородой, уже не очень хорошо видит, когда читает, надевает очки.
Он разговаривает с людьми очень просто и немного грубовато, но для каждого, абсолютно для каждого у него есть улыбка и доброе слово. Нашлось оно и для меня. Он дал мне частичку Света своими ласковыми руками, и мое сердце, такое мятежное и гордое, стало смиренным и сокрушенным.
Услышав его завораживающий голос и то, что он говорил, я поняла, что совсем не одинока, и весь этот мир создан и для меня тоже.
Теперь я уверена, что тоже имею право впустить в себя всю музыку и сияние этого мира в свое сердце.
Этот человек для меня очень красив, и красота его есть ЛЮБОВЬ.

Красота этих людей в их душе, чистота и свет которой уже не может уместиться внутри нее, и рвется наружу, озаряя их лица тихим сиянием доброты, любви и мудрости.

violetsunset
22.02.2008, 17:55
nvn,чик, у вас не рассказ, а притча на мой взгляд.
PS: пора издавать книгу:yes:

nvn
05.03.2008, 12:10
Всегда такая разная...
Иногда она плавно, медленно и ровно течет, словно широкая величавая река с достоинством несет свои воды в огромный океан.
Иногда звенит и переливается, словно мартовская серебряная капель.
А бывает очень тихая, приглушенная, она обволакивает густым туманом, ложится бархатом, опутывает пушистыми нитями, дает тепло и негу, зовет в царство сна и умиротворяет.
Иногда уносит в далекие миры, заставляя грезить с открытыми глазами.
Бывает, что она врывается свежим потоком, тогда она похожа на длинные волосы, развевающиеся на ветру.
А как часто она проникает в потаенные уголки сердца, бередит давно затянувшиеся старые раны, заставляя пить красное вино и плакать.
Иногда она очень густая и вязкая, черная или темно-лиловая, заставляет тонуть в этой тягучей массе, и выбраться наружу тогда очень тяжело.
И слишком часто она совсем пустая, глупая и никчемная, грубая, бесцеремонная и назойливая.
Реже она бывает похожа на солнечный луч, который пробился сквозь тяжелые свинцовые тучи и добавил миру золота.
Или на холодный дождь, что бьет в лицо, проникает за шиворот и заставляет ежиться от холода и сырости.
Часто она слишком горячая, веселая и беспечная или наоборот, сухая, строгая и торжественная.
А та, что я слушала совсем недавно, очень многогранна. Она вьется затейливым узором, плющом по каменной стене. То закручивается спиралью, то заплетается в косы и завязывается узлами. То нарастает ступенями, то резко оступается и падает с обрыва. Она сине-зеленого цвета и пахнет весенней травой и листьями деревьев. Она прекрасна.

Дриада
05.03.2008, 12:59
можно вмешаться в Ваш монолог? :smeil:

старая попытка изобразить что есть...
Жаркая повседневность
Утро. Сон. Будильник. Душ. Завтрак. Тепло. Маршрутка. Автобус. Жарко. Сквозняки. Шоссе. Деревня. Шоссе. Город. Шоссе. Город. Метро. Эскалатор. Бег. Жара. Бег, бег. Опять сквозняки. Сумасшедший город, ненормальные люди. Спешка. Опоздание. Бег. И жара. Доводящая до безумия жара. И работа, работа, работа. А вечером снова: жара. Спешка. Опоздание. Бег. Метро. Сквозняки. Электричка. И опять сквозняки. Духота. Жара. Маршрутка. Дом. Ужин. Душ. Сон. И так изо дня в день: вчера, сегодня и, несомненно, завтра. Повседневность. И жара…


.... и относительно новое - нереальное:
Поиграем?
Я знаю язык тела. Мы вместе говорим на нем. Нам незачем искать друг друга в толпе – мы и так вместе. Рядом. Или напротив друг друга. Дома. В транспорте. На работе. На вечеринке. На прогулке.
Обещание и ожидание в глазах. В прикосновениях. Томление вокруг. И снова ожидание. Ожидание взрыва. Нетерпение.
"Подожди. Ещё немного".
Не хочу ждать. Девочка моя, не сопротивляйся, мы обе знаем как играть в эту игру.
"Тогда пошли".

:oops: честно, мну был трезв когда писал.... :lol:

nvn
05.03.2008, 13:38
Вот почаще бы ты так вмешивалась!:yes: А то сижу тут как дурак...одна...почти.

Дриада
05.03.2008, 13:54
ааа, ну тогда держите ещё))))))

нового почти нет: хочется написать и спать одновременно, но спать больше, так что ещё институтское:

Сказка?
Смеются или рыдают редкие лягушки? Захлёбываюсь смехом или слёзами я? Мда… Истерика.
А вот и ещё один лист покинул отчий дом (читай между строк – родимую ветку) ради холодного омута воды в этом заброшенном пруду. Кувшинки? Нет, их здесь нет. Только ряска. Вот её-то полно.
Скоро замолчат кузнечики, и солнце уступит своё место вечерним сумеркам. Уже совсем недолго ждать, когда так же поступит лето с осенью (если верить календарю, сегодня оно как раз так и поступило). И что я сейчас здесь делаю? Даже телефон с собой взяла. Не хотелось смотреть, чьи имена записаны в его памяти, но уже поздно – листаю список. Друзья, одногруппники и просто знакомые… А вот и парочка мужских имён проскочила. И все из упомянутых категорий. А вот одно имечко… Ха, от подруги на другую сторону дороги шарахаются (она, наивная, утверждает, что ей просто дорогу уступают), а от меня в другие страны удирают. Вот гад! И почему это я до сих пор в красивые сказки про прекрасных принцах на белых конях верю? Всё объясняется очень просто: не перевелись пока хорошие сказочники. Даже очень хорошие. Только слова словами, а вот в жизни что-нибудь сказочное или просто необычное сделать? Ау, парни! Куда это все делись? Что-то очень тихо стало…
«Не печалься, дева, это не так уж и плохо. Скоро всё наладится, обещаю», - пробежался над водой чей-то уверенный и спокойный шепот. Та-ак, уже начинает мерещиться всякая чертовщина. Может домой пойти? И ветер вот поднялся. Его дыхание прошлось по моим мокрым щекам. Будто кто-то заботливо стёр солёные дорожки на коже. А потом я начала моргать в немом изумлении: в пруду появился лебедь. И плыл он в мою строну! Что-то рановато я домой засобиралась. Задержусь ещё ненамного. А лебедь тем временем подплыл к берегу и вышел из воды. Когда-то мне довелось близко видеть такую птицу. Но это было давно. Тогда лебедь стоял под дождём и чистил свои перепачканные, но в прошлом белые, перья. А вот на этом «чуде» грязи не видно. Ещё бы, он – чёрный! Целиком. И никаких светлых пятен. В этот момент лебедь повернул голову и внимательно посмотрел на меня. Этого хватила, чтобы я завизжала и рванула со всех ног по полю, прочь от пруда. Думаю, что в этом порыве моя истеричная персона была бы не в гордом одиночестве. Ведь не каждый же день видишь чёрного лебедя с ярко-зелёными глазами!
Не прошло и полминуты, как сзади раздалось ритмичное перестукивание. Оглядываться не стала – рассудок и нервы дороже. Как оказалось, не зря. Стук был уже около меня, когда после кратчайшего взлёта я оказалась в седле. Значит, это была лошадь (или конь, сверху не видно). А вот тот, кто меня поймал…. Для его описания достаточно двух слов: он Нечто (именно с большой буквы, и не как иначе!). Подробнее? Что ж, чёрные волосы, смуглая кожа, ярко-зелёные глаза с подозрительно заботливым выражением в них. Черты лица? Сложно описать. И вообще, это лицо лучше видеть, чем слышать о нём. Намного лучше. И приятнее.
А мы, оказывается, вернулись к пруду. Всадник молча спешился и помог спуститься мне. Только тут я разглядела коня (всё-таки не лошадь). Когда-то мне довелось прочитать книгу «Чёрный Красавчик». Главным героем там был чёрный конь с белой звёздочкой на лбу, белым чулком на правой передней ноге и клочком опять же белой шерсти на спине. Насчёт пятна на спине не знаю (под седлом не видно), но в остальном это животное – точная копия того коня из книги. Потом (и опять в тишине!) я повернулась к всаднику. Он, по-прежнему молча, поднял с земли чёрное перо и украсил им мою причёску. Внезапно раздались тихи звуки старинного вальса. Он взял меня за руку…
.Мы танцевали в сумерках, конь щипал траву, а рядом ветер игрался с парой чёрных перьев. Сказка продолжалась. Но сказка ли?..

violetsunset
11.03.2008, 23:00
Перечитываю тему... "Синий вечер" опять зацепил...

nvn
04.04.2008, 12:25
Она прикасается к щеке легким перышком, согревает занесенное серебряным снегом сердце, ласково гладит по волосам тихим полуденным ветром, щекочет пятки сухой травинкой, напевает беззаботную негромкую песенку шепотом листьев, отражается в глазах бирюзой высокого неба, освещает лицо безмятежной улыбкой, тает на ресницах одинокой снежинкой, облизывает шершавым мягким языком, распускается на губах прекрасным цветком, превращаясь в слова любви.
Она пахнет то каплей росы на белых утренних лепестках, то растертыми листьями березы - свежо и терпко, то нагретыми на солнце румяными яблоками, то теплым летним дождем, то тонким и сладким ароматом южной ночи.
Она убаюкивает водами тихого вечернего озера, окутывает то шелком звонкой весны, то глухим бархатом рыжей осени, обволакивает пушистым белым облаком.
Она бывает настолько пронзительна, светла и возвышенна, что хочется умереть в ее объятиях или утонуть в ее потоках, или просто беконечно качаться на ее волнах...
Это - Нежность, она больше, чем Любовь. Теперь я это точно знаю.

Дриада
19.04.2008, 19:55
давно не писала, поэтому, о чудо, попыталась сделать смешно:

Когда выпадают волосы
Я вспомнила про этот совет, когда оставила на расческе очередную прядь волос.
Итак, что мы видим после ванной? Чистенькую эмаль с, о боги!, нашими волосами. Потом мы бежим за всевозможными средствами, усиленно ими пользуемся, потом восстанавливаем волосы после этих средств и..... И снова волосы в ванне. Что же делать?
Есть два выхода. Первый - побриться налысо. Проблема исчезнет на корню в буквальном смысле. А как сократятся расходы на средства для волос! Но мы не Бритни, и эта причёска идёт далеко не всем. Поэтому есть второй путь, сложный. Сначала надо помыть голову. Потом мужественно воздержаться от обморока при виде посыпавшейся гривы. Можно даже выпить успокоительного. Но совсем чуть-чуть, не обязательно приканчивать всю бутылочку этой вкусной водочки (пиво, коньяк, коктейль, другое - нужное подчеркнуть). Итак, мы набрались храбрости (подчёкиваю, храбрости, а не просто набрались) и возвращаемся к нашей голгофе - в ванную. Потом медленно и аккуратно, дрожащими руками и преодолевая отвращение собираем волосы. Собрали? Теперь считаем. Несколько раз, чтобы не ошибиться.
А теперь самое интересное - открываем учебник анатомии (или лезем в тырнет в справочники) и читаем сколько шт волос должно выпадать в день по ГОСТу. Главное, помнить что длинные пряди в общем пучке кажутся больше, чем короткие.
Итак, сравнили числа? Укладываетесь в норму? Тогда можете на радостях пойти и допить успокоительное. Если не укладываетесь, то можно выпить даже 2 бутылочки.

удалось? :oops:

nvn
06.05.2008, 22:41
Мой дом

Хочу жить там, где время то стремительно убегает в густую траву серой мышью, то плавно и гордо парит, как большая хищная птица над полем, то капает с тяжелой листвы монотонным серым дождем.

Там есть сад, где старая-старая яблоня со скрюченными ветками, поросшими зеленым лишайником, знает все тайны и секреты и по осени бросает на землю крупные ароматные яблоки, словно скидывая с себя тяжесть, обиды и невзгоды прожитых лет.

Там есть веселая и звонкая береза с тонкими косами, в тени которой часто приходит желание легкости и свободы, простоты и мудрости.

Там есть скрипучие качели, лежа на которых всегда хочется болтать ногой и смотреть в бездонную бирюзу неба, пытаясь поймать вечность.

Там на чердаке лежат старые ржавые серпы, прялки и валики для белья, которые еще помнят тепло натруженных сильных рук.

Там рано утром ко мне прилетела большая птица с крючковатым клювом, длинными пестрыми перьями, большими цепкими лапами, суровая и мудрая. Она была сильна и свободна. Она была такого же цвета, как и мои глаза.

Там осенний рыжий кот, тая от нежности и умирая от любви, приносит и кладет перед соседской черной кошкой пойманную мышь.

Там душистые розы роняют на мои ладони нежные лепестки, а сладкий клевер превращает мои слезы в капельки меда.

Аромат трав, который приносит с собой ветер, всегда сладковато-горький и терпкий. Он будоражит душу и пробуждает воспоминания, щекочет ноздри степными нотками и солью далекого моря.

Солнце там пытается залить своим золотом каждую трещинку, согреть каждую травинку, растопить лед, годами прячущийся в глубине сердца.

Горячий утренний кофе там удивительно хорош, если пить его вместе с ветром, сидя на бревнышке и вслушиваясь в шепот и ворчание близкого леса.

Там гроза всегда ходит по кругу, с грохотом раскалывая небо пополам и пугая острыми молниями, она всегда затихает и возвращается вновь, пока не выльет весь свой гнев и ярость на землю.

Там мелкий и упрямый дождь долго стучит по крыше, унося своими потоками жалость к самой себе и усталость от жизни.

Прохладной ясной ночью там всегда хочется слушать дыхание далеких звезд, дающих веру в бесконечность и беспредельность.

Там пламя вечернего костра в своей безумной пляске сжигает тоску и неуверенность, добавляет блеска в глаза и тепла в руки.

А когда мучают сомнения и тревоги, то всегда вечером приходит туман, густой и вязкий. Он спрячет под своим плащом все ненужное и наносное, все глупые мечты и пустые надежды, оставляя в душе ясность, чистоту и умиротворение.

Там весь мир - чудесная радуга. Там все справедливо, все нужно, там хочется уметь видеть и слышать, там хочется молчать.

Там мой дом, мое волшебство и мой ветер.

Дриада
13.05.2008, 20:26
очередной капитальный недосып... торкает...
Туман
Есть свет. Есть тьма. А есть Туман. Оне не тёмен, но и не полон света. В нём идёшь, мечтая не заблудиться и теряя дорогу. В нём нет тепла, но и не заметен холод. Когда идёшь там, в тебе нет ни злости, ни горечи, ни страха, ни слёз, ни ненависти. Но нет и улыбок, смеха, радости. Только Туман. И покой. Вечный покой среди потерянных в Тумане дорог...

nvn
26.05.2008, 15:51
После ясной и холодной ночи наступило звонкое прозрачное утро, прохладное, с запахом чуть прелых листьев и влажной земли. Еще яркое осеннее солнце уже проснулось и медленно выплывало из своей мягкой постели, окутывая мир нежным золотистым сиянием.
Сегодня праздник. Воскресение. Воскресение- это всегда праздник, каким бы оно не было.
Батюшка строгим монотонным голосом читает главы из Евангелия.
Старушки оглядываются на вновь входящих и шепчут им : "С праздником!"
Она пришла сегодня к самому началу службы, но почему-то именно сегодня она задумчива и невнимательна и не вслушивается в слова, которые разлетаются по храму и взмывают высоко под самый купол.
Она смотрит в пространство перед собой невидящим взглядом, но вдруг замечает, что совсем близко от нее, от иконы Всех Святых по тонкой паутинке спускается вниз паук, раскачиваясь из стороны в сторону, кружась на месте и перебирая невидимую паутину цепкими лапками...
А в высокое узкое окно уже давно заглядывает солнце, и в его широких лучах виден целый хоровод золотистых пылинок, которые танцуют и веселятся в тепле догорающей осени...
И воздух вокруг соткан из нитей прохладного ладана, тонкого, сухого, нежного и немного печального. От него веет покоем и мудростью...
И под большими темными иконами стоят вазы с яркими цветами: то с пышными ярко-розовыми астрами, то с торжественными бордовыми георгинами, то с мелкими рыжими бархатцами. Цветы очень свежие, и кажется, что на них еще не высохла роса. Немного лета в сердце осени.
Как хорошо...

И в голову почему-то лезут ужасно глупые мысли...
Чем пахнет небо? А огонь?
Где спят облака?
О чем плачет дождь?
Чему так всегда радуется солнце?
От кого так стремительно всегда убегает ветер? Или наоборот, он кого-то догоняет?
Где у деревьев глаза?
Какими голосами поют цветы?
Как услышать дыхание звезд?
Что больше - смерть или любовь?

Она вздрагивает, оглядывает храм, сияющий золотисто-красноватыми бликами, и снова погружается в свои мысли...
Почти двести лет люди приносят сюда свои грехи, сомнения и опасения, свои страхи и неуверенность, свою глупость и отчаяние. И свою небрежность. Ту самую, которая съедает жизнь и дорого обходится. Небрежность в мыслях, словах, поступках, выборе, в отношениях, небрежность в малом и большом.
Приносят... И оставляют, на ступенях и по углам, в каплях слез и в потерянных взглядах. Но ей кажется, что есть только надежда, вера и любовь, с которыми приходили другие... Есть только легкость и свет.

А пылинки все кружатся и кружатся... И хочется стать одной из них, беспечной и маленькой, дышать ароматом меда, цветов, яблок и ладана, летать, слушать устремляющееся под купол пение и греться в теплых ласковых лучах, бормоча себе под нос: " Как хорошо..." )))

Аленka
26.05.2008, 16:09
Она возвращалась домой, когда солнце уже садилось. Холодный осенний ветер сгущал грозовые тучи над городом и от этого у нее на серце становилось еще тяжелее и невыносимее
В эти дни темнело быстро. Не успела она пройти и пол-пути, как хлынул дождь... Не понимая, в чем ее вина перед жестоко бьющим ее ветром и ледяным дождем, девушка продолжала свой путь. И было не ясно: капли дождя или слезы катились по ее щекам.
Как и в тот день, на потемневших улицах зажглись фонари, в день, когда они впервые встретились, в день, когда впервые простились.
Лето промчалось так быстро, веселое и счастливое, что она даже не заметила, что все позади. И теперь, возвращаясь домой по тем самым улицам, где впервые увидела, полюбила, обняла и поцеловала, впервые сказала "Прощай!", ее охватывали волны воспоминанийо самых счастливых минутах ее жизни. Как все было прекрасно!
Впереди показались окна ее дома и сад. В комнате девушки горел, ожидая ее, ночник. Она спешила - с минуты на минуту должен был позвонить он, - тот, без кого она не представляла свою жизнь. Спешила, ибо долго ждала этого звонка. Сначала, как и обещал, он звонил каждый вечер, говорил ей слова любви; затем реже, и , вот уже вторая неделя, как телефон молчал. Но была надежда, прогоняющая все дурные мысли.
Мокрая насквозь, на захлопнув за собой калитку сада, ворвалась она в дом. "Успела!"
Поднявшись в комнату девушка сорвала с себя мокрую одежду, повесила возле камина и ждала...Разосланная пастель манила к себе.
Да, сегодня она устала, бродя по осенним улицам.Она представила, как сейчас снимет трубку, и в ответ на знакомый голос любимого расскажет, как ходила по алеям парка и сквера, сидела у высохшего фонтана, словом, была везде, где они были вдвоем, вспоминая их самые счастливые минуты!
За окном шел дождь, сильно стуча по стеклу, напоминая, что все уже в прошлом. Невыносимая тоска мучала сердце и одинокие мокрые улицы убеждали ее в правоте дождя: "Все в прошлом..." Эти слова эхом отзывались в груди. Унылый город плакал, и, глядя в его даль, девушка уронила слезу. Неприкосновеннуб тишину не нарушал столь долгожданный телефонный звонок . Сомнения, терзающие ее, не давали покоя: "Значит, все действительно кончено?.." Эта мысль душила и убивала ее, "Нет! Он ведь не может так поступить со мной!"
Она опустилась на постель, отчаянная и разбитая, и в голове пронеслась мысль : "Спи спокойно, он не позвонит..."
Телефон молчал...
19.05.1995

nvn
02.07.2008, 10:57
Тоска... Самое загадочное из всех чувств. Такое емкое. Такое непонятное. Такое прекрасное. Такое созидающее и вдохновляющее.
Она желтая и черная, она серая и синяя, тупая и острая. Она ноет, разъедает, жжет, томит, угнетает, давит и воскрешает вновь и вновь
Это холод сердца, это одиночество, это дрожь души, это собачьи глаза. Она может нагрянуть неожиданно и жить вечно. Она может не явиться совсем.
Она рождается в том мелком осеннем дожде, котрый лупит по крышам дни и ночи напролет. Когда уже кажется, что этот серый дождь был, есть и будет всегда. Когда листья и трава так напитаны им, что угрюмо свисают вниз, а размокшие нежные лепестки опали и смешались с землей. Когда птицы не поют. Когда кот сидит на ступенях дома под навесом и печально и сонно смотрит во двор. Когда кажется, что дождь наполнил тебя до краев, и больше ничего не будет.
Она может родиться и тогда, когда капельки росы на розовых лепестках переливаются в утренних лучах солнца и слезинками стекают вниз. А толстый шмель вылез из пушистой желтой середины цветка и отряхивает лапки от пыльцы. Цветок свеж, упруг и прекрасен. Но через день он завянет... Будут и другие, еще чудеснее, но именно этого уже не будет...
Она приходит тогда, когда огромное черное бархатное небо обнимает теплое засыпающее море. Небо раскинулось над ним, и море слушает колыбельную песню, которую шепчут ему такие близкие южные звезды. Небо сливается с морем в своем тихом сне, звезды тонут, и ты тонешь вместе с ними, услышав их далекую песню. Ты тоскуешь по тому, чего не знаешь, по тем неизведанным мирам, которые так манят и зовут по ночам.
Она рождается, когда ты лежишь и смотришь в небо, где высоко вверху смыкаются тонкие верхушки елок. Они тихо качаются на ветру, за них цепляются облака, сквозь них пробиваются лучи солнца. Ты чувствуешь терпкий острый аромат хвои и багульника, еловой коры и грибов. Тебе захочется не раз вернуться в тот день, в ту безмятежность и единение с миром. Будут и другие дни, но повторить тот день уже не удастся никогда.
Она рождается там, высоко в горах, когда кто-то, но не ты, сидит у костра и поет песни под гитару. Отблески огня пляшут по усталым лицам, совсем незнакомым, но таким родным. Высоко над вершинами висит холодная луна. Прохладная ночь тиха и торжественна. И эта песня... такая близкая и знакомая. И ты задаешь себе извечный вопрос: "Ну почему я не там? Что в моей жизни оказывается сильнее и важнее того, что я так люблю?"
Она рождается в тех синих глазах напротив, которые отстраненно и равнодушно смотрят на тебя. Ты хочешь купаться в этих глазах всегда, нежиться в их ласке, но они прозрачно-безучастны, и в них нет тепла. Ты захочешь запомнить их навсегда, но это не согреет твоего сердца...
Тоска по исчезающей красоте, по уходящей любви, по ускользающему времени, по старым друзьям, тоска по тому, чего никогда не узнаешь и не увидишь, по тем местам, где не побываешь, по тому, чего нельзя понять и постичь, по тому, чего нельзя представить... и деть ее просто некуда.

Дриада
03.07.2008, 17:14
покупалась тута... в дожде:

Гроза
Возвращаюсь вчера с занятий... В дождь не попала, а жаль. В такую грозу самое оно гулять. И вот, уже ВДНХ... Выхожу... Темно. Очень темно. Сплошные тучи. И дождь, сильный дождь. Люди неудачно пытаются спрятаться от дождь под козырьком у входа в метро. Некоторые смелые идут. Зонты не помогают. А последний автобус домой через минут 20 уходит... Терять нечего, всё равно зонта нет. Выхожу. Как будто сильный душ. И в лицо, в лицо. Молнии прямо над головой. Сплошные, близкие молнии. И разрывающий своим звуком облака гром. А справа, за аркой солнце. Слева ужасные и в своей черноте и сплошные тучи, над головой гроза, а на ВВЦ, за аркой, солнечно. Лето там. И молнии, молнии, молнии. Рядом. Забегаю в автобус, кондуктор что-то говорит, вроде, "промокла бедняжка", а мне так хорошо... Оставить сумку, выбежать и танцевать среди молний. Или просто ещё разок пройтись в их вихре. И смотреть на солнце рядом. Непередаваемые ощущения...
... А потом была радуга. Прямо посреди уже несильного дождя. И далекие росчерки-молнии на ней...

Аленka
03.07.2008, 17:30
Дриада Представила... Здорово!

nvn
12.07.2008, 21:19
Как раствориться во всем? Как одновременно остаться и расстаться с собой?
Можно везде оставлять свою тень. Можно везде оставлять свое отражение.
Она пыталась...
Она смотрелась в зеленое море, перегнувшись через борт катера. Но вместо отражения были только темные контуры на пляшущих волнах. И бездонная пучина тут же их поглотила.
Она заглядывала в глубокий темный пруд, стоя на шатких мостках. Вода была гладкой, как зеркало, но вдруг нахмурилась и стала мутной. Зеркальное окно тут же затянуло кувшинками и ряской.
Она искала себя в водах быстрой реки, но ее отражение уносилось так стремительно, что его невозможно было поймать.
Она пыталась увидеть себя в бриллиантах росы на звонкой траве, на шелковых лепестках или в каплях дождя на умытых листьях. Но капли были слишком малы, и она не отражалась в них.
И большая лужа на лесной дороге была слишком грязна и мутна для нее.
И подземное сказочное озерцо тоже не хотело видеть ее и подернулось белой кальцитовой пленкой.
А когда она хотела набрать ведро воды из колодца, ее отражение потемнело и пошло камнем ко дну вместе с ведром.
Вода оказалась слишком своенравной и все время пыталась спрятать и увести ее от нее самой.
А зеркало в ее комнате уже давно хотелось густо заплести плющом, нежными ирисами и фиалками, чтобы в нем больше не отражалось Время.
А тени...
Они были совсем не похожи на нее. То тяжелые, громадные и уродливые, то слишком маленькие, тонкие и кривые. Это была уже не она...
Они вели себя непонятно, то дергались и дрожали, то застывали мертвой глыбой, то пугающе надвигались и давили.
Когда ее тень появлялась на серых скалах, ее тут же прятал густой туман.
Когда тень падала на золотой песок, ее тут же слизывала мокрым белым языком голодная волна.
А та, что появлялась на искрящемся под солнцем голубом снегу, тут же пряталась в сугробе.
И легко скользя по листве деревьев, ее тень сразу же старалась исчезнуть быстрой белкой в темных ветвях.
Ее нет ни в чем. Ее ни в чем не останется. Но однажды под вечер вдруг мелькнет что-то легким облаком, пойдет по воде небольшой рябью, неуловимое, светлое и прозрачное...

Алевтина
12.07.2008, 21:26
Дриада я тоже представила. Замечательно. Как умеете чувствовать и ощущать. А я две недели назад в такой же дождь попала и так испугалась этой жуткой южной грозы, что до сих пор поджилки трясутся. Может попробовать ужастик наваять:podmigivayu:?

Дриада
23.07.2008, 22:34
Захотелось поёрничать)))

Жил был когда-то.... городок. А потом его отдали городу. И всё там было замечательно (относительно конечно) пока не грянули ОНИ - выборы. Выбрали. А чины высшие сказали, что неправильно выбрали. Выбирайте ещё. Выбрали снова. Того же. Снова не угадали. Ещё раз выбрали. И снова не угадали с тем же товарищем. И не стали строить около города большой завод. А к столице го поближе поставили. Где спокойнее. И с выборами угадывают. И для кучи дотации все перекрыли. Ничего-о, посидели лето без воды да пол-осени без отопления и поумнели. Угадали с выбором. Почти.
И стало всё снова замечательно (относительно конечно). Но снова напасть - надо народу выбрать ЖКХ контору свою. И было в городке 48 домов. 42 к своему удивлению одну контору выбрали, остальные (тоже к удивлению) другую. И подумали что теперь-то всё замечательно (относительно конечно) будет подольше. Ан нет. Появилась от городской администрации ещё одна контора. Третья, значится. И отдала её вторая компания свои 6 домов, и не захотела первая своими делиться. И стали они по судам ходить, да по утрам листовки по подъездам расклеивать "не закрыли нас, мы есть, платите нам", да стали по вечерам их сдирать и в почтовые ящики класть "нету их, незаконные они, разорились, не платите". И не стали люди денег видеть обратно по судам то решениям. И не стала администрация вообще денег видеть. И стали слезно просить "заплатите хоть кому-нибудь, котельная вот-вот остановится". А котельная та в долгах аж ещё с конца Советов была. Молчали всё. Видать совсем прижало. И стала первая контора впервые за 15 лет в городке асфальт класть, да разметку на дорогах делать, две сплошных "волной" рисовать. Да избили днём в городке директора третьей компании. Да стали стали слухи ходить вовсю да сплетни. Кто виноват объясняли. Да что делать не сказывали. Да и листовки уже закончились, владельцы первой компании уже между собой спорить начали.
И выключился вдруг свет в то доме где первая контора есть. И через тот дом городок к интернету поключен. Был. И непонятно что творится. Снова сплетни люди разносят да слухи пускают.
И так и стоит городок. Вроде бы и в городе. Но вроде бы и заброшен.....

:oops:

nvn
03.08.2008, 10:23
Я хочу пить вино осени...
Ее тихие листья - это листья покоя, ее запахи пряные, острые и землистые, ее вода темна и глубока.
Ее небо черное и огромное, звезды - яркие и близкие. Ее дождь тонок и задумчив, он частый и любимый ее гость. Ее дыхание свежо и прохладно, а шаги - неслышны. Ее солнце - золотое, ласковое и мягкое. Ее воздух звонкий и прозрачный. Ее одежды благородны, ткани шершавые и уютные, краски чистые, жаркие и приглушенные.
Ее сны долгие и спокойные. Ее песни тихие, стихи - мудрые и прекрасные. Ее поцелуй бархатный и теплый. Ее сила уверенна.
В ней нет печали и умирания, нет резкости и шума, нет навязчивости и развязности. В ней великодушие и достоинство, покой, ум и торжественность.
Но ее ветер...он близок к земле, веселый, безумный и безшабашный, он любит ворваться и закружить тебя в своем рыжем хороводе, встрепенуть от сна, взбудоражить и унести с собой кусочек твоей души туда, где не бывает зимы... и не бывает осени.

Дриада
05.08.2008, 22:20
nvn, угостишь?)))



полуношничать мну противопоказано....

O, poor Robin...
Зачем ты улыбаешь? Зачем ты плачешь? Зачем ты живёшь?
Чтобы быть забытым после нескольких фраз. Чтобы пройтись по чужим теням, так и не создав свою. Не оставив следа на других. Чтобы быть тем, кого не вспоминают. Просто забытым. Просто тень, освещенная солнцем...
Эгоизм - это как терпкое вино. Приятно, но с горчинкой. Если только вино и ничего больше. И когда в паутине четырёх стен пьёшь его, то горчит. Слегка, но горчит. А когда выныриваешь оттуда с улыбкой, шутками и весельем, то уже слаще. Игра прикрывает горечь. Пока не стихнет шум. Пока не услышишь эту самую горечь, не постигнешь её всем нутром. Нет, ты прекрасно понимаешь что заслужил. И ещё лучше знаешь за что. И не жалеешь. Почти. Только чувствуешь лёгкую горечь в паутине четырёх стен. И идёшь, заглушая неприятный привкус, обратно в толпу, чтобы точно знать её каждый шаг. Отчетливо видеть реакцию ещё до события. Чувствовать себя среди живых кукол. И с ощущением той же самой горечи понимать, что ты кукловод - ты. И кукла для кого-то.
"Игрушка с севшей батарейкой ничуть не лучше заводных". И ты будешь улыбаться, видя как кто-то управляет тобой. Как пытаются использовать тебя. Как ты им это позволяешь. И смеяться, смеяться, смеяться. Шутить. Быть беззаботной игрушкой среди остальных кукол. Как матрешка прятать своё нутро от других и себя самого. И презирать за это. Других. Себя.
Зачем ты улыбаешь? Зачем ты плачешь? Зачем ты живёшь?
Чтобы незаметно уйти. Как и жил.

Добавлено через 22 часа 20 минут

гыыы, перечитываю свой дневничок, нашла такое:
попыталась подумать о ээ... нетрадиционой ориентации.
Выдумка, не больше :lol:

Поиграем?
Я знаю язык тела. Мы вместе говорим на нем. Нам незачем искать друг друга в толпе – мы и так вместе. Рядом. Или напротив друг друга. Дома. В транспорте. На работе. На вечеринке. На прогулке.
Обещание и ожидание в глазах. В прикосновениях. Томление вокруг. И снова ожидание. Ожидание взрыва. Нетерпение.
"Подожди. Ещё немного".
Не хочу ждать. Девочка моя, не сопротивляйся, мы обе знаем как играть в эту игру.
"Тогда пошли".

nvn
24.08.2008, 00:25
Хочу посвятить это девушке, считающей, что она сама и ее мир больше всего остального мира, больше Вечности. И пусть все будет так как будет...

"...Я одна на вершине... Выше меня только небо.
Я шла сюда так долго, так мучительно. Я тяжело дышу, кровь стучит в висках.
Но я тут, и весь мир передо мной как на ладони. Мне хочется есть его глазами и впитывать каждой клеточкой.
Он бесподобен. В нем столько любви и красоты, жизни и силы, веры и надежды.
Вокруг серебрятся сверкающие острые вершины. На серых скалах далеко напротив лежит сливочный язык ледника. Кажется, что он такой сладкий... как мороженое. Суровое царство камня, снега и пронзительной бирюзы.
Далеко внизу зеленое буйство травы и душистых цветов. Среди них блестят и переливаются на солнце тонкие ниточки рек.
Запахов почти нет. Пахнет только солнцем от нагретых камней и талым снегом.
Воздух звенит и дрожит от чистоты и прозрачности.
Холодный веселый ветер путает мысли в моей голове...

Я хотела бы стать вершиной, чтобы до меня кто-то смог дойти.
Я хотела бы стать солнцем, чтобы давать свет и жизнь всему, что хочет жить.
Я хотела бы стать легким пушистым облаком, чтобы с нежностью обнять весь мир.
Я хотела бы стать луной, чтобы давать покой и отдых всем, кто хочет покоя.
Я хотела бы стать свинцовой набрякшей и тяжелой тучей, чтобы напоить мир радостью и сделать его чище.
Я хотела бы стать туманом, чтобы спрятать все невзгоды, разочарования и страхи.
Я хотела бы стать звездой, далекой, но близкой, чтобы осветить путь заблудившегося в ночи.
Я хотела бы стать ветром, чтобы играть чьими-то волосами и высушить чьи-то слезы на щеках.
Я хотела бы стать нежным белым цветком, чтобы подарить миру аромат меда.
Я хотела бы стать ночью, чтобы, когда я уйду, настало утро.
Я хотела бы стать каплей дождя, чтобы во мне отражалось небо.
Я хотела бы стать деревом, чтобы стать другом дождю и ветру.
Я хотела бы стать огнем, чтобы согреть замерзшую душу.
Я хотела бы стать зеленым морем, чтобы в меня смотрелись облака и звезды.
Я хотела бы стать одиночеством, чтобы кто-то вспомнил о вечности.
Я хотела бы стать свободой, чтобы обо мне мечтали.
Я хотела бы стать надеждой, чтобы быть единственной.
Я хотела бы стать сердцем, чтобы любить.
Я хотела бы стать душой, чтобы жить вечно.
Я хотела бы стать мечтой, чтобы в меня кто-то поверил.
Я хотела бы стать счастьем, чтобы отдать себя кому-то.

Я одна на вершине. Со мной только мой ветер...
Только я и ветер..."

nvn
24.09.2008, 08:09
Она приходит содрогнуть этот мир...
Гордая, свободная и самодостаточная, она ужасна и прекрасна.
В ней нет бесцеремонности и грубости. Она приходит всегда издалека, предупреждая о своем появлении далекими вспышками зарниц и неясным глухим грохотом.
Тревога выползает и обволакивает мир натянутой струной страха ожидания.
Все таится, замирает и прислушивается...
Воздух становится вязким и липким и наполняется звоном и электричеством.
Небо грозно темнеет и клубится черно-синими зловещими тучами.
Еще недавно скучающий ветер оживает и поднимает огромные волны на зеленом море листвы.
И вот она обрушивается всей своей мощью и гневом на мир, наполненный сладкой истомой, чтобы скомкать ленивое и сонное жужжание и стрекотание, смять полуденную распаренную негу сладких нектаров и терпких прозрачных соков, растоптать нежность тонких шелковых лепестков и бархат сочных листьев, истрепать и спутать тонкие длинные косы берез и темную бахрому еловых веток.
Она приходит, чтобы раздавить эту глупую беспечность и беззаботность, эту летнюю жаркую одурь и блаженство.
Ее длинные серебряные нити простегивают пестрый лоскутный травяной ковер.
Ее ледяные голубые молнии пронзают и взрывают пространство, раскалывая небо на куски.
Все вокруг наполняется ужасом, все дрожит и трепещет. Все уважает ее.
Яростная и неистовая, она приходит изменить этот мир...

Дриада
07.10.2008, 15:14
Всё кончено
Всё кончено. Это больно, горько, безжалостно немилосердно. Но это так. Не буду лгать – не забуду. Не прекращу слёзные истерики – «Вернись!». Буду сожалеть о том, что уже не вернуть. Не скоро смогу говорить о тебе, запихивая чувства в подчинение спокойствию. Видимому, естественно. Но не приду к тебе. Не потому что горда. Потому что это невозможно. Да и ты не вернёшься – холод между нами. Его уже не пройти мимо, смеясь, как когда-то, в первые заморозки. Потому что мы уже не вместе. Всё кончено. Я буду жить как жила. Встречаясь, расставаясь. И другие, потом, точно так же обречены на уход. Ты же просто не вернёшься. Но они– не ты. А я всё-равно буду упорно тратить жизнь, чтобы найти тебя в них. Упорно и глупо пытаясь прожить заново то, чего уже нет. Чего уже не будет. Успеть то, что мы не успели с тобой. Успеть попрощаться. Но тебе это знать не к чему – тебя уже нет рядом. Всё кончено. Прощай, Лето.

nvn
18.10.2008, 00:11
Человек?

Они встретились на облезлом, грязном автовокзале небольшого северного поселка .
Было начало января, но снега не было, и за окном, казалось, был вечный ноябрь, сухой, ветреный и унылый...
Они ждали автобус в Москву.
Она очень хотела пить и попросила своего друга купить воды. А Он, пошатываясь и разглаживая грязную куртку, подошел к Ней, держа в руках мятый пакет.
- Хочешь?- спросил он.
- А что это?
- Самогон.
- Нет, я хочу пить, воды, а не выпить.
- Да ладно тебе, пей, от этой не желтеют. Сам делал. Не бойся, она чистая.
- Да нет, не хочу я.
- А может друг твой хочет?
- Да нет, нам ехать еще, целых 12 часов.
- Ну тогда хоть сигареткой угостите.
- Это пожалуйста.
Они вышли в ноябрьский бесснежный январь. Молча курили, ежась от сильного ветра.
- А хочешь я почитаю тебе свои стихи, раз ты не будешь пить?
- Конечно, почитайте.
Он читал простенькие стихи, потом еще и еще. Все они были о Любви.
- Это я написал, для своей третьей жены...
- Мне очень понравилось. Вы хорошо пишете, душевно так...
- Правда? А почему ты стоишь вот тут со мной и разговариваешь, слушаешь мои стихи? Неужели тебе не противно? Ты вот из Москвы... А я пьяный и грязный, и ни одна женщина со мной в таком состоянии не будет говорить, все меня посылают...
- А почему я должна вас послать, ведь вы же Человек...
Он вдруг заплакал, вытирая лицо грязным рукавом.
- Прости меня, я спился... А ведь я был военным летчиком, летал когда-то...
Подошел ее друг с бутылкой воды.
- Слышишь, друг, береги свою Женщину. Сейчас редко такую встретишь... Она говорит, что я - Человек.

Он вышел на первой остановке, шагнул в ночь, прижимая к себе грязный пакет.
А Она смотрела ему вслед, и по ее щекам тоненько текли слезы.

Она и сейчас вспоминает Его, немолодого, смятого и поломанного жизнью, но с глазами Человека. Сейчас редко такие встретишь...
И в ушах тихий голос: " Прости, я спился..."

Аленka
17.11.2008, 12:10
Ночь. В свете фонаря, ослепляя, блестят бриллианты снега. Белые хрустальные мотыльки вспыхивают ярким светом то тут, то там, тихо опускаясь тебе на ресницы. Ты такой забавный и милый в этом снежном вальсе. Мы бредем с тобой как когда-то - беззаботно, просто наслаждаясь друг-другом. Я заглядываю в твои бездонные глаза, влюбляясь снова и снова, в тебя, в зиму, в этот пушистый невесомый снег.... я так люблю эту сказку, ....я так хочу в нее вернуться...

Дриада
17.11.2008, 20:24
Нашла, вернее, подслушала вот это, не могла не поделиться:

Страсть. Она есть в каждом из нас. Она может дремать в нас, но рано или поздно она проснётся, откроёт свою пасть и завоет... Она говорит с нами... она ведёт нас. Страсти правят нами. И мы подчиняемся им. А разве у нас есть выбор?... Страсть дарит нам лучшие моменты в нашей жизни. Наслаждение любовью... упоение ненавистью... и экстаз скорби... Иногда страсть причиняет нам невыносимую боль. И если можно было жить без неё, то скорее всего, мы смогли бы познать настоящий покой. Но без страсти, мы будем по-настоящему мертвы...

Орхидея
03.12.2008, 22:31
"Неужели Вам никогда не приходило в голову, что у этого жалкого клоуна есть душа, живая, борющаяся человеческая душа, запрятанная в это скрученное тело, душа, которую заставили служить ему, как рабыню? Вы, такая отзывчивая, жалеете тело в дурацкой одёжке с колокольчиками, а подумали ли Вы когда-нибудь о несчастной душе, у которой нет даже этих пёстрых тряпок, чтобы прикрыть свою страшную наготу? Подумайте, как она дрожит от холода, как на глазах у всех ее душит стыд, как терзает её, словно бич, этот смех, как жжёт он её, точно раскалённое железо! Подумайте, как она беспомощно озирается вокруг на горы, которые не хотят обрушится на неё, на камни, которые не хотят ее придавить; она завидует даже крысам, потому что те могут заползти в нору и спрятаться там. И вспомните еще, что душа ведь немая, у нее нет голоса, она не может кричать.
Она должна терпеть, терпеть и терпеть... Впрочем, я говорю глупости... Почему же Вы не смеётесь? У Вас нет чувства юмора!"

Отрывок из романа "Овод":ridaju:

Ирина-Эльвира
03.12.2008, 23:12
Орхидея, поплачу тоже вместе с тобой...:ridaju::ridaju::ridaju:
Эту книгу очень люблю, и читала её не один раз, со слезами.

nvn
18.01.2009, 22:48
Снег идет...
Чтобы услышать, как он падает, нужно перестать ощущать биение своего сердца...
И когда сердце затихает, вдруг слышишь, как танцуют и кружатся в веселом танце легкие снежинки, как ложатся они пышно взбитой белой периной, как покрывают они то, что хочется забыть, что хочется потерять, то, в чем разочаровался, то, в чем усомнился, то, чего устыдился.
Снег подобен Времени - он так же сглаживает острые камни, тщательно прячет то место, где оступился и упал, заносит и покрывает узором все зеркала, в которые не хочется смотреться, ловко скрывает все дороги, по которым не нужно идти.
Время Снега - период, когда все становится на свои места, вместо обманчивой яркой листвы, отвлекающих красок и одуряющих запахов, уводящих от сути вещей, все становится голым и настоящим, ненужное исчезает, больное болит сильнее и раны обнажаются, но когда зима отплачет свое и уйдет, ты посмотришь в небо новым взглядом и поймешь, что многое не так уж и важно...
Время Снега - это время зайти в гости к самому себе, даже если на твоем пути большие сугробы. Сквозь них видно, как светится вдали теплый огонек. Это твое сердце ждет тебя. Ждет, когда ты наконец придешь к нему, внимательно разглядишь и услышишь его, и задумаешься... Оно расскажет тебе о многом и научит слушать тишину.
А зимой тишина особенная - глубокая, плотная, глухая, всеобъемлющая, многослойная, тягучая. Она пронизана струйками обжигающего воздуха, заплетена тонким нежным кружевом березовых веток, наполнена переливами и искорками ослепительного солнечного дня, тоской синего вечера и легкой печалью тяжелых еловых веток. И ее краски так изменчивы... Утром все в прозрачно-розовой снежной дымке, в полдень небо становится синим-синим и особенно высоким, с легкими акварельными облаками, а в сумерки его съедают лилово-сиреневые тени, выползающие из-за темных стволов, низких веток, засыпанных снегом, и красно-коричневых густых зарослей подлеска.

И ты стоишь, и слушаешь тишину, и Снег идет, и ласково щекочет щеки, тает на ресницах, и сердце снова стучит, ровно и спокойно...

Аленka
19.01.2009, 09:43
nvn Просто здорово! Читала, как завороженная, местами ожидая найти определенные слова и ... находила их у Вас. Это приятно! Это красиво. Представляла каждую картинку и вновь тосковала по снегу и этой всеобъемлющей тишине.
Мне очень понравилось, спасибо!

nvn
23.01.2009, 12:04
Аленка, спасибо!:oops:

Рисую одиночество

Иногда кажется, что оно живет в самом дальнем, в самом темном и потаенном уголке души. Так далеко, что его бывает совсем не слышно.
Но о нем всегда напомнит последний луч умирающего солнца, монотонность и унылая скука серых осенних дней, синие тревожные тени на снегу, тусклое мерцание звезд на далеком темном небе, мерный стук дождя по крыше, черные засохшие лепестки роз под снегом, угасающий уголек костра, последнее упавшее осеннее яблоко, парящая в небе большая птица.
Сначала оно тянется тонкой ниточкой из самых глубин, растет и становится огромным, как сам мир. Одиночество - это глухой стук, это серый шершавый страх. Это пронизывающий холод, прожигающий до костей.
Одиночество - это пустота, звенящая и объемная. Это надрыв, это излом. Это боль, то острая, то изматывающая и тупая. И ты снова на грани, опять на краю...
Оно может выползать тонким серым туманом, незаметно обволакивать и опутывать липкой паутиной. И невозможно вырваться. Внутри тогда все ноет и разрывается.
Особенно острым и колючим оно бывает в праздники, когда все вокруг ликует и упивается радостной суетой. Тогда между тобой и миром словно вырастает стена, опутанная черными листьями и потоками дождя. Но все ворота закрыты, все ключи потеряны, и ты опять по эту сторону...
А бывает, что оно кидается на грудь черной злой кошкой, царапает и душит. И сбросить ее невозможно, и тяжело дышать. И хочется яростно биться грудью о стекло и ломать крылья. И падать, и вставать, и снова падать... Бессилие.
Оно редко приходит одно. Оно приводит с собой друзей - ноющую тоску, скуку, опустошение, жалость к себе и ощущение, что серебряные капли времени уходят в пустоту, и все было неправильно, и все зря... А что же дальше?
Но иногда оно так долгожданно, упоительно и прекрасно. Когда можно лежать на качелях, болтать ногой и смотреть в высокое небо. Когда на губах улыбка, а в глазах - покой. Когда в голове нет ни одной мысли. Совсем. И ты совершенно один в этом бесконечном мире. И весь мир - твой. Весь мир - для тебя.
И кажется, что с кончиков пальцев вот-вот вспорхнут облака...

Vitzli
16.02.2009, 23:58
-Посмотри на меня. Что случилось? Почему ты плачешь?
-Я не хочу тебя терять. Не хочу, что бы ты уходил.
-Я никуда не уйду. С чего ты это взяла? Ведь нам хорошо вместе.
-Ты всегда так говоришь. А потом уходишь.
-Но я же всегда возвращаюсь. Не плачь, глупая, я люблю тебя.
-Однажды ты уйдёшь и больше не вернёшься. Я знаю.
-Не плачь. Только не плачь. Ну куда я денусь?
Но она была права. Однажды он ушёл. А она ждала. Проходили годы, а она ждала. Она даже встретила другого, вышла замуж, у них родился ребёнок. Муж любил её. А она ждала Его. А потом ушла сама.

nvn
03.04.2009, 23:21
"Я боюсь, что ты не поймешь.., но это уже не важно...
Тот, кто смог в теплом ветре в волосах услышать дыхание вечности, кто в легком облаке смог разглядеть крыло ангела, кто смог сделать из осенних листьев корабль и уплыть на нем в океан надежды, кто смог из своей боли вырастить прекрасный цветок, кто всегда в своем зеркале видит солнце, тот, для кого лучшая колыбельная - это шепот деревьев, и лучшая мелодия - это музыка далеких звезд, тот, к кому на руки садятся птицы, и чьи глаза, как капли росы, отражают небо, тот уже никогда не сможет жить обычной жизнью...
Может и глупо искать у всякой вещи подкладку и тщательно разглядывать изнанку, но однажды вдруг она блеснет шелковым пурпуром и бирюзой, рассыплется золотыми звездами или засеребрится луной, и ты поймешь, что жизнь должна сверкать и переливаться, и тогда простые радости станут чудом..."

nvn
25.06.2009, 20:22
Я пришла к тебе сначала солнечным лучом, тонким, прямым и теплым. Он скользил по подушке, по твоей щеке, по волосам. Он был ласковым, нежным и любопытным. Он стремился потихоньку заглянуть в твою душу, чтобы понять, что ты такое, чем ты живешь, чем ты дышишь, что тебя радует, что заботит и печалит. Лучик пытался быть осторожным, легким и ненавязчивым, но ... кто-то наверное задернул шторы, я точно не знаю...
Я - это тот горький ветер, который прилетел к тебе потом... Он начал путаться в твоих волосах, играть с ними, гладить тебя по шее. Он пытался встрепенуть тебя, оживить блеск в твоих глазах. Он принес тебе сухой аромат далеких степей, соленое дыхание моря, свежесть и чистоту высоких снегов, нежность цветущих роз, тепло серых песков, терпкость буйной зелени, молчание камней, ароматы неведомых земель, счастья и мудрости. И ты встал и потянулся за этим ветром, и ноздри твои затрепетали, и глаза увлажнились... но кто-то наверное закрыл окно, я точно не знаю...
Я - это тот теплый майский дождь, задумчивый и тихий, что пришел к тебе потом... Он то еле слышно шелестел за твоим окном, что-то бормоча о то о себе, то о тебе, то негромко смеялся, то глухо плакал, то неистово бился грудью о стекло, пытаясь сказать нечто важное, то шептал что-то о любви и одиночестве, верности и достоинстве, благородстве и прочем волшебстве... И ты вышел к нему, и подставил лицо под его капли, чтобы окончательно проснуться, очиститься и смыть усталость, но кто-то наверное раскрыл зонт над тобой, я точно не знаю...
Я - это та гордая птица, что прилетела к тебе потом... Она села к тебе на руку, сложила сильные крылья и долго смотрела в твои глаза внимательным взглядом. И в этих глазах сначала она увидела что-то... Она хотела, чтобы вы вместе отправились в далекий путь, туда, где можно научиться любить, где можно научиться видеть и слышать, и чувствовать, и молчать, и подружиться с временем, строгим и неумолимым, и познать мудрость, и найти покой, и обрести силу, и войти в красоту, и увидеть вечность, и парить над самим собой...
И даже если бы вы ошиблись, то в вашей жизни осталось бы главное - Полет, высокий, один на двоих, или у каждого свой, не важно. И в вашем полете была бы удивительная легкость, прозрачность и чистота ... Но в твоих глазах вдруг мелькнул страх... Страх не найти... Или страх потерять... Или страх найти и потерять... А может, это страх столкновения с невиданной раньше Силой...
И когда ты протянул все-таки руку к птице, кто-то вдруг спугнул ее, я точно не знаю... Наверное, стая трясогузок, которые всегда вокруг тебя...
Моя жизнь - это смута, хаос и полет над бездной. Пусть над бездной, но все равно это - Полет. Он начался еще в далеком детстве, когда моя душа парила надо мной, другой, лежащей в больном забытьи и бреду внизу, и удивлялась - как это так получается, что она - одна, единая, живая и неделимая, а там, внизу, еще одна, и вроде это тоже я...
Моя птица уже прилетала ко мне... И мой взгляд уже давно направлен в ту сторону, куда она меня позвала. И я полечу за ней, одна или с кем-то, в моей душе есть легкость, в моих крыльях еще много силы, и со мной всегда мой Ветер...
И как теперь понять, зачем нас столкнула жизнь? Может, это был ее драгоценный подарок нам обоим, а мы этого не поняли?

Сыщик
04.07.2009, 19:28
история Черной Кошки
была на земле одна страна....там жили все волшебные животные и людей мало было совсем.....еще жили там колдуны и феи.короли и принцессы...да и кого не жило только там.но я хочу рассказать про Кошку......почему про нее? да так вот как то..про нее и все.....обычно про принцесс там про всяких сказки ,а эта будет про черную кошку....породы Корниш Рекс....это особенные кошки..они отличаются вообще от всех остальных.....они .....они.....даже не знаю.можно в инете фотки посмотреть.и сразу поймешь ,почему именно эта порода.вот.
и жила стало быть,Черная Кошка.
вот жила и все.одна.как то вот так вот у нее сложилось...может боялись ее когтей другие кошки и коты,а может нрава взбаламошного не понимали .да и она сама,сама так хотела.поэтому гуляла сама по себе.фыркала.рычала,царапа ась и могла даже пррребольно укусить! готичная такая Киска была,ну кто же знает ,отчего так у нее сложилось.полюбился ей цвет черный,с кем не бывает.
ну и как все знают,тайна притягательна.потому что Кошка была не совсем обычная и не похожа на других,а поэтому вызывала и любопытство и суеверный страх..хотя предрассудки из-за цвета масти-полнейший бред.любой мало-мальски смыслящий гоблин это прекрасно знал...но не все гоблины люди и прочее население страны знали об этом.развеивать мифы Кошка не любила.для этого есть передача какая- то по телеку.так вот .жилааааа.жилаааааа...ухмыл лась,ухмылялась,(чеширский кот был ее троюродным дядюшкой)ухмылочка была..ого.го.что надо.и никто на свете не мог ее приручить! ах как хотели! ловили ее! пугали ее! старались приманить лаской,но напрасно .напрасно.она была дикая.точка. да. дикая и точка.и вот.однажды.шла наша Черная Кошка мимо королевского замка,мышей она там ловила,забава такая у нее была.и тут! и тут! оооо.....тут она увидела .....увидела его! он был Серый.он был прекрасный.он был Кот.как она.только она Кошка ,а он Кот.и он был Король Страны.
загорелись ее черные глаза,глаза были такие же черные,как вся Кошка,кстати,очень даже очаровательно шли к готическому образу.но мы не о глазах все таки.вернемся к НЕМУ.Кот.Кот ,Кот.все .с этого дня она ловила мышей все чаще и чаще .там.у замка.и Кот выходил на балкон.она улыбалась ему фирменной чеширской улыбкой.терлась о стены замка и мягко щурилась на солнце.как мы уже поняли .она влюбилась.как обычная,как никакая не особенная ,как никакая не готичная кошка.она не перестала царапаться и кусаться,стала еще злее фыркать на других котов и прочих жителей станы но только не на него!.а Кот? он заметил ее! за-ме-тил.больше того.он стал прыгать к ней.пряяяаамо с балкона замка.и ему было страшно,но очень любопытно узнать ее..Кошку. потому что он жил в замке и никогда не видел чужих кошек.а она .она любила Короля Страны.потому что любила.и любила бы,даже если бы он был и не королем вовсе,а рыночным воришкой,таскающим мелкую рыбку у торгашей.кто ж виноват ,что Кот был монаршей особой.наверное нельзя было любить его.но она любила. а ему нельзя было прыгать к ней с балкона замка.
но сказка о Черной Кошке.которая полюбила Серого Кота.
Серый Кот.великий и прекрасный.он был Король страны и Кошки.и она не знала,кем станет для него.потому что она была только той,к которой он прыгал с балкона замка,хотя и было страшно.он же был-Король ,а она Черная Кошка породы Корниш Рекс.
конец.

СимСим
05.07.2009, 20:02
Мой пробный шарик.5791

Сыщик
05.07.2009, 21:12
СКАЗКА
один раз....один раз Котик пошел в лес.он любил ягодки.....взял лукошко и побрел себе....думал:"вот как наберу щас землянички и сам наемся и вареньица наварю на зиму"и с такими мыслями вышел на красивенькую солнечную полянку...там он увидел эти маленькие пушистые кустики с круглыми листочками из- под которых соблазнительно розовели ,краснели и зеленели аппетитные земляничные ягодки ,за которыми ,собственно ,он и пришел в лес.Котик с удовольствием набрал полное свое лукошко до самого верха! И решил еще вдоволь подкрепиться,так-как ягод оставалось на полянке предостаточно,они были такие сладкие и красивые,что он не мог уйти просто так,не набив животика,а животик,надо признаться ,был у него ,мягко говоря ,вместительненький.Короче ,любил наш Котик полакомиться вкусненьким чем -нибудь.и вот он пополз по полянке.он не пропустил не одного земляничного кустика! ни одной ягодки! он ел.ел,ел,ел и уже еле-еле мог передвигаться между кустиками...но все равно ел,потому что как раз тем летом ягоды уродились на редкость вкусные.можно сказать,эти ягоды были самыми вкусными из тех ,которые он когда нибудь пробовал.и он никак не мог от них оторваться.вот так вот он ползал ползал и не заметил ,как на лес спустилась ночь.а он все ел и ел.и перестал есть только тогда .когда уже на темной полянке не стало видно сладких ягод."Пора домой" поумал Котик.и попытался встать.но Котик не смог.он не смог подняться на лапы.он так набил живот ,что лапы его просто не держали!" оооой,что же мне дееелать теперь?" Котик вытращил глаза,если бы он не был покрыт пушистой серой шерсткой,можно было бы видеть ,что Серенький Котик бледный как мел.ну конечно,а как не побледнеть было ,когда перспектива остаться в лесу одному ночью,была ничуть не превлекательной.да .и вообще.в лесу могли водиться злые волки."как же мне быть?" задумался Котик,"я не собираюсь погибать в волчьей пасти,я в перспективе ,вообще мечтаю жить долго и может даже когда -нибудь стану королем " так думал наш милый Серенький Котик,чесав мягкой лапкой серый лоб.
К тому времени,пока Котик находился в раздумьях,половина ягод успела перевариться,Котик это почувствовал,лапы донесли его до кустов,откуда он уже вышел достаточно бодренько и долго не раздумывая.взял свое полное лукошко и побежал вон с полянки.
Котик бежал и бежал....было темно и сташно.пятки чем то нестерпимо кололо.хвост цеплялся за каждый сучок и ветку.что-то трещало .что-то шипело .кто то пищал,ночной лес был полон всяческих подозрительных звуков.он бежал и бежал,и даже не мог заткнуть уши лапами,он же нес лукошко с ягодами.
ХЛОП! Кот понял,что его cхватили."МЯЯЯЯЯААААААУУУУУУУУУ" взвизгнул ошалевший Кот,но его тут же сунули в мешок,завязали,взвалили на спину и потащили."мне кранты" удрученно пробормотал Кот в свои шикарные усы и отчаянно забархтался."Тише там,сладкий пончик" проскрежетал неприятный голос,тыча чем-то больно в спину нашего пленника."почти пришли уже,сладкий мой пирожочек!"Котик приуныл..он слышал как гадко кричат ночные птицы,как где-то вдалеке воют голодные волки и думал" ах я прожора,ну до чего- же довела меня ненасытная жадность,давно мог уже спать в своей кроватке,а теперь еду на чьей то костлявой спине непонятно куда и ,судя по репликам,все равно меня сожрут"
"всё,вытряхайся,пришли" гнусно прошипел голос и мешок с Котиком грохнулся на жесткий пол."мяк" коротко пискнул бедный и напуганый Котик,потирая дважды ушибленую за сегодня спину.
Бабка развязала мешок...."мамочки,Бабушка Ёжка,самая взаправдашняя",глаза Котика раскрылись до невероятных размеров,он никак не мог поверить в то,что перед ним стояла страшная старая ведьма в лохмотьях,совсем такая ,о каких ему довелось прочитать в книжках.
" ах ты ,глазастик" злостно захихикала старуха.."щааас мы тебя,щааас....печку только разожгу сильнее....зубы уже не те,а то- б сырьем я тебя,сладкий пончик"
" я пропал" пропищал тонко наш малыш,потому- что все ставни были заперты и засов на двери он бы ни за что не открыл своими короткими лапочками."надорвал ты меня,толстенький глазастик,ещё лукошко твоё..не бросать же ягодки,еле доперла"ходила охая бабка,таскала поленья в печь .доставала котлы и плошки....а Котик загрустил.уже светало,когда бабушка закончила свои приготовления к пиршеству,когда на столе уже лежала скатерть и самовар жутко блестел золотыми боками." вот ещё щас ягодки твои сахарком засыплю ,а после обеда вареньеце тебе на поминки наварю" с этими словами бабка взяла горсть ягод и кинула в свой беззубый рот "ИК,ИК" заикал от страха Котик и сглотнул комок шерсти.
"ох и яяяягод ты набрал,пирожочек",прошамкала бабка ,кинув еще одну горсть в беззубую пасть.и тут бабка закашляла! ее так носило по всей избе! она падала,кашляла,каталась по полу ,а Котик забившись под лавку тихо трясся от ужаса.
А бабку носило по всей избе на костяных ногах,она так кашляла! ой ,ой! и она спотыкнулась ,упала и попала прямо в печь,в эту горяченную раскаленную печь.всем наверное понятно .что она тут же сгорела там.
Котик подхватил свое лукошко ,подставил скамейку к запертой двери ,кое как отпер засов и побежал,так ,как не бегал никогда в жизни..
он бежал бежал ....бежал...еще бежал..Котику показалось ,что он бежал целую тысячу лет!
Итак,изо всех сил перебирая серыми лапами,тяжело дыша через открытый рот,он все таки прибежал в то место ,где стоял его домик,потому что было уже совсем светло и он видел ,куда бежать..
" уффф" выдохнул серый горемыка ,ставя лукошко на пол и садясь на родной порог.
"вот так урок" думал Серый Котик,когда ел свое земляничное варенье зимой...."больше не буду обжираться" и отложил ложку

Сыщик
11.09.2009, 20:30
мне бы хотелось....
прожить с тобой...столько же.как мне сейчас.
30 лет и 1 месяц и 1 день...или на 100 лет больше.
мне бы хотелось дышать на твоё лицо
утрами...улыбки ..ловить...со мною проснулся..видеть....
мне бы хотелось ждать тебя с нетерпением...обнимать ..руки гладить..до судороги в своих....до дрожи в коленях..до крика.....радости.
мысли..мои....уходят, уходят вереницею ,веры полны,желания,искры надежды на Космос какой- то там,на Всевышнего,услышит,услышит .не услышит,захочет ли...такую кроху такой крохе бросить...чтоб верили...чтоб дальше пошла молва....это надо- ль Ему?
странная.горькая,смешная женщина,такая жестокая,рву ногтями себе лицо,тебе сердце на фенечки.разменяемся?
твоего -ли я поля ягода,чтоб вот так, за мной,продолжать мой род..или просто,за компанию....
грязь одна.грязь и грязь.застряли.вперлись надолго здесь,втюрились...
запоздала я?запоздалая? глупая,бешеная!но твоя,не чужая,обманывай,обманывай! альше придумывай,мне даже нравится,жить так...одними воспоминаниями,что сбыться могло,перематывать,перемал ывать.помалкивать.вздыхать .наврал,наврал,горюшко! да что ж мы такие слабые,за что такой туман на мою голову,карма...факинг :) карма...
а ты пока радуйся.раз пишу,то ещё живая,бедная,а верная! до беспамятства.как барон Мюнхаузен себя за волосу тащу,тащу,вроде- б тону,а вроде и вытаскиваю.непонятно.непон ятно же:)вот тут все слова наши,любимые,смешные,надо же.
а гласности не даёшь ...не даёшь сказать,затыкаешься,сам,ме я...бояка,бояка,только и это кончится,всё перед зеркалом встанем,стыдиться.не спрячемся,как страусы,как теперича,в суете не зароемся,с головой со всеми неудачами ....
давай же,сядем...пока пообнимаемся.как обычно,в стороны,как таракашки потом...разбегаемся? да не будет страшно! стах-он нам только кажется(имхо),а кто -то сказал,съумничал(так что-ли слово пишется? блин,грамотейка сраная),так каламбуристо,типа там,страх-это рубеж,если его бояться,то...никогда не познаешь чего- то там ,большего ,чем он...страх...
думай..если не испугаешься,а про меня- то... давно знаешь,ведь знаешь-же?сказала:"я не боюсь,мне даже приятно,всё делать,для тебя,и ради,я умею, знаю как"...наверное.да точно!!!постараюсь.обещаю.

nvn
08.10.2009, 14:24
Настало время пергамента... Листья, руки, душа - все истончилось в прозрачность. Все стало хрупким, хрустким, ранимым и зрелым. Все стало острее, и одиночество тоже...
Наверное, он просто стал старым... Или наступила осень... А может и то, и другое.
На лице прожившего долгую жизнь должен быть покой и мягкий свет. Мудрость, доброта, любовь и смирение. И все морщинки должны разгладиться. А как же иначе? Ведь он получил уже ответы на многие вопросы, мятежное сердце давно успокоилось и бьется ровно, дороги, звуки и запахи уже никуда не зовут, глаза никого не ищут, а душа... крылья ее сильны и упруги. Лицо прожившего долгую жизнь должно быть красивым, ибо он познал красоту, и она поселилась в нем, спина должна быть прямой, ибо только так можно тянуться к свету, а руки должны быть теплыми, ибо доброта, текущая из них, согревает все, к чему они прикасаются. Но я такого, прожившего долгую жизнь, нигде и никогда не видела. А он...
Он именно такой - красивый, добрый и теплый.
К нему пришла осень, так же, как и ко всем... И опять расцветают крупные розы, веселые, тугие, чуть пьяные. Они жадно купаются в золотистых брызгах неостывшего еще солнца и поют о том, что жизнь забавна и занятна. И большая старая яблоня все сыплет и сыплет щекастыми душистыми яблоками. И калина, словно разудалая купчиха, нарядилась в гирлянды красных бус, потяжелела и набухла. Все вокруг ярко, пышно и празднично.
Но солнце все больше зябко кутается в серую фланель волглых туч. По ночам сильно тянет сыростью. Она выползает из оврагов, лощин и болот, рассыпается мурашками по спине и гонит в тепло. Лес становится реже, тоньше и звонче.
Скоро по стенам зло захлещут пощечинами ноющие дожди. Ветер поможет деревьям застелить землю толстыми желтыми коврами листьев, которые будут шуршать и путаться под ногами. По утрам небо станет выше, голубее и пронзительнее. Вода в озере остынет и потемнеет. Птицы умолкнут как перед чем-то очень важным. Перед чем-то важным...
А потом... придет пора Безмолвия. На мир обрушится тишина. И его старые толстые стены занесет серебром. Оно заполнит все его морщинки и трещинки, набьется под крышу и под пороги. Запорошит его окна, и он перестанет видеть мир и надолго уйдет в себя, задремлет, затоскует. Он будет в полузабытьи вспоминать, как его, еще совсе юного и крепкого, везли с Волги, по глухой и заросшей дороге. Сначала по мягким разноцветным мхам, которые словно бархат, расстилались под ногами. Потом по рыжим высоким папоротниками, вдоль березняка. Потом по жирной и черной болотной земле, где он надолго и глубоко увязал, и за него цеплялась высокая, жесткая и сочная трава, и пахло тиной и стоячей водой. Потом по сухому и высокому сосняку, где воздух, напитанный хвоей, словно наполнял силой все живое.
А потом он долго-долго просто жил, укрывая в своих теплых объятиях от дождя и рваного ветра, от колючего снега и сырости, от непогоды и обжигающей стужи всех в нем живущих. Ночью он преданно охранял их сон, днем, чуть задремав, неожиданно вздрагивал и просыпался от звонких детских голосов. Он просто долго-долго жил...
И теперь он стал старым. Он уже не мог справиться с дождем и ветром, и они проникали будто в самое его сердце. И он все реже стал слышать людские голоса. Он почувствовал себя одиноким.
И только старая черемуха за его окном в самые мрачные и темные дни неистово билась грудью об его крышу, и, цеплялась руками за его стены и ломая пальцы, шептала ему о своей боли, о несбывшемся, об ушедшем, о невозможном...
А потом она кричала о том, что сильнее Любви в этом мире только Смерть, а еще сильнее Любви Гордость, и что сильнее Любви может быть еще Ненависть, что больше Любви может быть только Нежность, а выше Любви не может быть Ничего...
А он слушал и не знал, что ей ответить, как утешить, как дать ей покой.
Он стал слишком одинок и не знал, где взять силы, чтобы нести свое Одиночество с Достоинством. Это все, что ему осталось...

nvn
25.10.2009, 23:28
Я хочу, чтобы ты стал моим врагом... Тем, который достоин нашей битвы... Серьезным и умным, тем самым, который заставит меня измениться. Ты не будешь плести серые сети за моей спиной, а выйдешь ко мне честно и прямо, выложишь свое оружие и предложишь сразиться. Лоб твой будет открытым, глаза - ясными, а взгляд - чистым и уверенным. И во время нашей тяжелой битвы мы оба вдруг поймем, что впереди нас ждет Вечность, и в ней каждому уже уготовано свое место, и нам нечего делить... И в нашей битве не будет побежденных и победителей. И тогда мы, залитые потом и кровью, обессиленные и опустошенные, обнимем друг друга, стоя на коленях в пыли, и станем друзьями навек...

Я хочу, чтобы ты стал моим сердцем... Тем самым, что переполнено любовью, что способно бесконечно терпеть и прощать, тем, что способно ждать, тем, что способно чувствовать и смиряться. Я хочу, чтобы оно было огромным, открытым миру и трепетало и пело от бесценной и редкой способности любить. И я буду вслушиваться в него, беречь его и верить только ему...

Я хочу, чтобы ты стал моим деревом... И тогда я приду к тебе в жаркий полдень, обниму руками ствол, прислонюсь к тебе щекой и буду слушать тебя. Я буду слышать, как потрескивает твоя сухая, теплая и шершавая кора, как бежит внутри тебя жизнь, как перешептываются на ветру твои сочные листья. И нам вдвоем будет просто хорошо и спокойно...

Я хочу, чтобы ты был моим солнцем... Не тем злым и кусающим, что обжигает мои крылья, если подлететь слишком близко. А тем, самый нежный и теплый лучик которого радостно будил бы меня по утрам и дарил бы золото нового дня. Он щекотал бы мою шею, гладил бы по волосам и напевал о том, что жизнь может быть легкой и светлой.

Я хочу, чтобы ты стал моим дождем... Не тем серым осенним занудным старикашкой, что сыплет мелкой и едкой россыпью, раздраженно ворчит и сеет тоску, а молодым, упругим и веселым летним дождем, который резво скачет по крышам, очищает, смешивается с моими слезами и уносит их в далекий океан Надежды...

Я хочу, чтобы ты стал моим озером... Большим, глубоким и зеленым. Я буду приходить на твой берег, смотреться в зеркало твоих темных вод и вместо себя видеть то облака, то звезды... Я опущу в него свои руки, чтобы прохлада остудила жар моих страстей и подарила бы тишину...

Я хочу, чтобы ты стал моими сумерками... Я буду бродить в твоей густой синеве и искать те двери в тонкие миры, что приоткрылись мне когда-то... Я буду нащупывать руками в ускользающем лиловом свете все самые острые грани и стараться проникнуть сквозь них. Я знаю, что там меня ждет именно то, чего я так хочу и по чему я так тоскую...

Я хочу, чтобы ты стал моим снегом... Тем самым белоснежным и пушистым снегом, который делает мир чище и светлее, который прячет под собой те дорожки, по которым не нужно идти, чтобы прийти в никуда. Тем, который спрячет страхи и сомнения и подарит чистоту.

Я хочу, чтобы ты стал моей зимой... Беспокойной, завывающей и стонущей. Той, которая все время недовольно ворочается в своих белых обжигающих одеждах. Той, которая придет ко мне и лютым звенящим холодом выстудит наконец мою гордость...

Я хочу, чтобы ты стал моим временем... Тем, которое плывет медленно и широко в своих берегах, а не несется бешеным потоком, сметая на своем пути все, что я успела полюбить, но не сберегла, будучи столь беспечной... Тогда бы я остановилась хоть на мгновение и смогла бы взять в руки огонек моей любви и защитить его от ненастья...

Я хочу, чтобы ты стал моим закатом. Тем страшным и торжественным пожарищем, которое загорается перед самым уходом света и расцветает на щеках багряными лепестками, когда я стою перед воротами царства черного бархата. И тогда я не буду больше бояться ночи...

Я хочу, чтобы ты стал моей дорогой. Не той, которой идут все. Не той, которая ведет к широким вратам. А той, что узка, извилиста, покрыта пылью, усыпана острыми камнями и хорошо спрятана от всех. Той, которая ведет в настоящее и главное. Той, которая ведет к тому, что я упустила и утратила, будучи столь небрежной. Той, которой я когда-нибудь приду к самой себе, хоть и длиною она будет в целую жизнь...

Я хочу, чтобы ты стал моим сном... Тем, в котором я счастлива безмятежностью нежного утра, тем, в котором я чувствую себя золотистой и легкой, где мои пальцы пахнут фиалками, где мои волосы как ветер, моя песня тонка и красива и мое.., нет, НАШЕ счастье бесконечно...

Я хочу, чтобы ты стал моим небом... Таким далеким и таким близким, таким глубоким, непостижимым и таким родным... И тогда я буду чаще отрывать свой взгляд от земли и вглядываться в это бирюзовое полотнище, что трепещет на всех ветрах, пытаясь постичь в нем Вечность. А по ночам я буду выходить навстречу звездам, прислушиваться к их шепоту и пытаться постичь Беспредельность...

Я хочу, чтобы ты стал моим другом... И тогда ты придешь ко мне однажды глухим осенним вечером, совершенно замерзший и усталый. И мы сядем у огня, прижмемся друг к другу и будем долго-долго молчать, отогреваясь телом и душой. И наши сердца наполнятся нежностью и цветением, мы будем радоваться общей радостью и печалиться общей печалью, вместе и навсегда...

Я хочу, чтобы ты стал моим ветром... Не тихим и ласковым, не покорным и робким, а бушующим и яростным, который нагоняет свинцовые тучи и меняет мир до неузнаваемости. Он сорвет и унесет прочь все то, что прибило однажды к моему берегу бурным весенним потоком, то, чего я не ждала и не просила, то, что мешает, что отжило, что ворует и сжигает жизнь.

Я хочу, чтобы ты стал моей мечтой... Той, к которой я шла бы через призрачное и невозможное, через страх тех, кто боится не найти, кто боится потерять, через насмешки тех, кто боится не дойти, кто боится жизни и самого себя. Я шла бы, сбивая ноги и теряя силы, через серую пелену и злые ветры, через стены дождя и снега, через камни и пески, потому что однажды я поверила в тебя...

Я хочу, чтобы ты стал моей музыкой... Той, что тихо-тихо струилась бы по ручьям моей души и расцветала бы в моем сердце прекрасными цветами. Той, что ткала бы замысловатые узоры и уносила бы меня вдаль слезами нежности...

Я хотела бы, чтобы ты стал моей птицей... Той, что прилетает к каждому из нас лишь однажды... И я сделала бы все, чтобы не спугнуть ее, чтобы она села мне на руки и заглянула бы в мои глаза... И я бросила бы ВСЕ и полетела бы вместе с ней... Ведь она зовет за собой лишь раз...

Я хочу, чтобы ты стал моим огнем... Тем, который есть живое дыхание мира, он подобен ветру, легкий, воздушный и свободный. И я купалась бы в его свете и тепле, становясь ясной, сильной, чистой и светящейся... И мы дышали бы одним вдохом, искрились и переливались бы, становясь одним целым...

Я хочу, чтобы ты стал... нет, я хочу, чтобы ты остался самим собой... той живой, теплой и родной душой, каким ты однажды и навсегда пришел в этот мир...

nvn
20.03.2010, 10:49
Я распахиваю окно и впускаю новый день.
Он пока робко заглядывает в этот мир первыми лучами сквозь густую листву, только слегка окрашивая в позолоту верхушки деревьев. Потом он хлынет золотым потоком, когда большое ленивое солнце тяжело поднимется над миром, стряхивая с себя остатки сна, томно и сладко потянется, широко улыбнется и зальет радостью и светом все вокруг.
Роса на серебристой траве в саду хоть и высохнет быстро, как обманчивые ночные слезы, но цветы, только чуть искупавшись в солнце, еще будут пахнуть тонко, нежно, прохладно и чуть горьковато, совсем не так, как в знойный полдень, когда они истомятся и разомлеют от жары, раскроются сладостью и медом, раскинутся и расплескают свою красоту.
Совсем не так, как вечером, когда они, вкусившие все радости и познавшие все тайны летнего дня, полны знания, чувственности, глубины.
Это раннее утро из зелено-розового крепдешина, свежее, чистое и нежное, недозрелое и хрустящее, как молодое яблоко. Оно прозрачное, ускользающее, трепещущее, неуловимое, полное акварели и переливов.
Оно еще не стало полуденным ситцем, в котором все ясно и слишком просто, в котором все громко и ярко, которое прямо и однозначно отвечает на все вопросы. В котором все душно, плотно, одуряюще, который отвлекает от главного шумом и сочными красками. Который суетится, кричит и размахивает руками.
Оно еще не стало тяжелым темно-синим муаром вечера, в котором так много теней, паутины, плотного тумана, обмана и соблазна, неоднозначности, странных звуков и неясных огней, бликов и бледного лунного сияния. Вечера, который чарует и увлекает за собой. Вечера, который все время прячет глаза.
Вечера, полного лжи.

Хочется зачерпнуть волшебства этого утра большим ведром, отнести в прохладный темный угол, накрыть его, чтобы сохранить чистоту. Беречь его. Знать, что оно есть у меня. Помнить о нем.
Чтобы однажды подойти к нему, открыть его, и, не глядя на свое отражение, опустить в него усталые руки, умыться его водой, впустить в сердце ясность, получить утешение, смыв с себя все ненужное и отмершее, всю тоску, чтобы жить дальше...

Открыть его, когда придет день, настанет час, будет минута, когда сердце вдруг сожмется и окажется очень маленьким, на грудь ляжет холодная тяжелая глыба, а пальцы еле заметно, но часто задрожат.
Когда ветки деревьев вдруг зацарапают облака, и ветер будет рвать усталое небо в клочья, и сухой колючий холод будет жечь глаза. Когда все вокруг станет резким и острым, черным или белым.
Когда ветер будет хозяином мира, свирепствуя и меняя все вокруг в едином порыве.
Когда захочется навеки остаться в зиме, лечь в глухую пустоту, с головой накрывшись снежным ледяным одеялом, и слушать, как тихо шуршат снежинки, одевая осень моих волос в серебро.
Когда слезы замерзнут на ресницах, и уже не будет больно.
Когда захочется ничего не помнить больше, ничего не знать, ничего не видеть и ничего не слышать больше, кроме тихого снега...

violetsunset
20.03.2010, 19:53
Очень нравится, спасибо огромное! особенно почему-то приглянулось "Хочется зачерпнуть волшебства этого утра большим ведром" - про мои сны, которые черпай-черпай...

nvn
22.03.2010, 22:37
violetsunset,:smeil: а я почему-то перестала видеть сны. Может, они уже стали для меня явью?

На пороге

Ветер еще не пахнет весной. Совсем.
И зима неутомимо застилает землю белыми пушистыми коврами, прекрасно зная, что они потом съежатся и сморщатся, почернеют, осядут, раскиснут и заплачут, словно от жалости к себе, и на смену им придут другие, сочные и душистые, из зеленого шелка и цветастого тонкого муслина.
И они будут гулять и перекатываться по земле, как волны, дышать солнцем, радостью и медом.
А потом они станут толще и грубее, станут колючими и жесткими. Они будут смешно шуршать, перешептываться, водить хороводы, наряжаться в ягодные бусы и бархатные мхи, убегать за ветром и впитывать холодные слезы осени. А потом краски их, яркие и богатые, постепенно станут суше, начнут крошиться и темнеть. И вновь настанет пора, когда, глядя на белое небо, захочется заглянуть в самого себя...
Так было, есть и будет всегда.
Пройдет всего несколько дней, и зима станет тяжелее, потемнеет, обмякнет, станет грузной и бесформенной, дыхание ее уже не будет таким ровным, а взгляд - таким ясным и пронзительным.
Ей все чаще захочется свернуть на незаметную тропинку, зайти подальше и прислониться спиной к дереву. Чтобы постоять на месте. Подышать. Подумать...
И ей совсем не хочется спать. Она не устала, не обессилела, не выдохлась, не постарела.
Просто она понимает, что пришла пора. Пора уходить. Она всегда знала, что все случается в нужное время и в нужном месте. И ей не нужно чужого. Она сильна и счастлива в своем.
Пришла пора идти по одной стороне дороги, ближе к обочине, не мешая и не задевая локтем тех, кто идет навстречу и посередине. Тех, кто очень спешит. Тех, кто не может понять...
Пришла пора уйти так, чтобы не хотелось оглянуться и вернуться. Ведь пока она стоит на пороге, мир уже изменился.

Snusmumrik
22.03.2010, 22:54
nvn, спасибо за кусочек волшебства, вашего космического воображения:smeil:

Аленka
23.03.2010, 16:36
Я когда прочла - хлынули слезы....было больно, обидно, и еще много смешанного, которое хочется вырвать из мыслей, из сердца, но увы - это та правда, которая позволяет нам оставаться людьми, покуда она будет продолжать нас задевать, мучать, вызывать мысли и эмоции...
Я не могла это читать, но не могла и остановиться.
Как и не могу не поделиться с вами....




Ранее утро… 8 марта. Будильник зазвенел и, даже не успев как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Стало чуть светать.
Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я ещё за неделю до этого решил: никаких роз, только весенние цветы… праздник же весенний.
Я подошёл к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошёл. Да, цветы действительно красивы.
- А кто продавец, - спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.
- А ты сынок подожди, она отошла ненадолго, щас вернётся, - сказала тётка, торговавшая по соседству солёными огурцами.
Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.
Напротив меня стоял старик.
Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло.
Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нём не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нём просто отвалилась. Из-под плаща была видна старая, почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Его лицо было обычным лицом старого человека, вот только, во взгляде было что-то непреклонное и гордое, не смотря ни на что.
Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть небритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты.
Деда трусило от холода, его руки были синего цвета… Его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал.
Какой-то нехороший комок подкатил к моему горлу.
Я начал замерзать, а продавщицы всё не было.
Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И ещё я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности.
К корзине подошла продавщица.
Дед робким шагом двинулся к ней.
Я то же подошёл к ней.
Дед подошёл к продавщице, я остался чуть позади него.
- Хозяюшка… милая, а сколько стоит одна веточка мимозы? - дрожащими от холода губами спросил дед.
- Так, а ну вали от сюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то… - прорычала продавщица на деда.
- Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку… Сколько она стоит? - тихо спросил дед.
Я стоял позади него и чуть с боку. Я увидел, что у деда в глазах стояли слёзы…
- Одна? Да, буду с тобой возиться, алкашня... Давай, вали отсюдава, - рыкнула продавщица.
- Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, - так же тихо сказал дед.
- Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка, - с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На её лице проступила ехидная улыбка.
Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.
- Хозяюшка, у меня есть три рубля, может, найдёшь для меня веточку на три рубля? - как-то очень тихо спросил дед.
Я видел его глаза. До сих пор, я никогда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины.
Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.
- На три тебе найти, алкаш, га, га, га, щас я тебе найду, - уже прогорлопанила продавщица.
Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…
- На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари, га, га, га, га, - дико захохотала эта дура.
В синей от холода руке деда я увидел ветку мимозы, она была сломана посередине.
Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась пополам, и цветы смотрели в землю… На руку деда упала слеза… Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.
- Слышишь ты, сука, что же ты, *****, делаешь? – начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.
Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.
- Дед, а ну, подожди, - сказал я, взяв деда за руку.
- Ты, курица тупая, сколько стоит твоё ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух, - еле слышно, но очень понятно прошипел я.
- Э… а… ну… я не знаю, - промямлила продавщица
- Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро!?
- Наверное, 500 рублей, - сказала продавщица.
Все это время дед непонимающе смотрел то на меня, то на продавщицу.
Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.
- На, отец, бери, и иди поздравляй свою жену, - сказал я.
Слёзы, одна за другой, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал…
У меня у самого слёзы стояли в глазах.
Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.
- Хорошо, отец, пошли вместе, - сказал я и взял деда под руку.
Я нёс цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.
По дороге я потянул деда в гастроном.
Я купил торт, и бутылку красного вина.
И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.
- Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 500 рублей, а тебе с поломанной веткой идти к жене негоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй.
У деда хлынули слёзы… Они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы.
Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слёзы стояли в глазах.
Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и, вытирая глаза, сделал шаг к выходу.
- Мы… мы… 45 лет вместе… Она заболела… Я не мог её оставить сегодня без подарка, - тихо сказал дед, спасибо тебе...
Я бежал, даже не понимая, куда бегу. Слёзы сами текли из моих глаз…

Snusmumrik
23.03.2010, 16:51
Аленka, действительно, слёзы сами катятся, даже не спрашивая разрешения.
Спасибо за рассказ.

Аленka
23.03.2010, 20:26
Snusmumrik Вот и я не смогла удержаться...

Sleepwalker
24.07.2010, 18:24
Из любимых. Дмитрий Глуховский "История одной собаки"

Маленький рыжий мальчишка обнажил в радостной улыбке попорченные зубы и натянул
верёвку. Собака уже пересекла роковую линию, но не она, а шедший вслед за ней
человек был настоящей целью; нога в хорошо вычищенном ботинке зацепилась за
верёвку.

Оборванный шаг...

Испуганный вскрик, нелепо выставленная вперёд рука. Падение. Падение навзничь,
лицом в асфальт. Круглые чёрные очки взрываются сотней угольных брызг, осколки
вгрызаются в лицо, борозды разодранной кожи наполяются кровь. Но не это самое
страшное.

Падая, уже не в силах сдержать испуганный вскрик, человек нелепо и неловко
выставляет вперёд руку, и попадает ей по собачьей спине. Собака испуганно
взвизгивает и отскакивает в сторону, уходит из-под падающего тела, - с тротура -
на дорогу, вырвав поводок из разжавшейся руки.

...Дьявольское скрежетание безнадёжно запоздалых тормозов, и глухой удар вышибает
из лёгких пса последний звук, между поскуливанием и вздохом, и отшвыривает уже
неживое тело на несколько метров. Задний ход. Вывернутый вправо руль. И лицо
водителя: круглые от испуга глаза, приоткрытый, словно в гримасе боли, рот, как
будто его пальцы не сжимают до побеления руль, а скребут бессильно асфальт, -
как будто это не он, а его. Газ - и легковушка с помятым радиатором срывается с
места и уходит, пьяно петляя, оставляя облаке голубоватой бензиновой гари
человека, медленно отрывающего от наждака асфальта разбитое и окроввавленное
лицо. Руки не шарят по земле, не ищут очки, которые никогда не были нужны, руки
не пытаются вытереть кровь, заливающую глаза. Она не мешает им видеть: эти глаза
никогда не видели.

Человек тяжело садится и пытается произнести волшебное слово, но заходится
кашлем. В конце концов сиплым голосом, последним усилием надорванных в крике
связок, произносит: "Азор...", потом, через секунду - ещё и ещё, с нарастающим
отчаянием, потому что он уже понимает, что произошло: слух рисует ему не менее
точную картину произошедшего, чем могло бы дать зрение; но он всё отказывается
верить, и порванные губы сквозь боль пытаются свистеть, но ничего не выходит. И
тут доносятся шаги детских сандалий, лёгкий топот убегающего маленького ублюдка.
Этот звук на миг отвлекает внимание сидящего на земле человека, он поворачивает
в сторону беглеца невидящие глаза и тихо шепчет: "Пожалуйста..." Но тут он наконец
понимает, что именно произошло, рука тянется назад и натыкается на протянутую
бечёвку, в ярости рвёт её на себя и губы беззвучно шевелятся, проклиная.

Потом ещё, в последний раз: "Азор...", и, сначала попытывшись поняться в полный
рост, а потом, когда подвёрнутые ступни дают о себе знать, отрешившись от мысли
подняться, - на четвереньках, медленно, орошая кровью полотно асфальта, он
ползёт к тому месту, где на боку лежит мёртвое тело собаки-поводыря, двигаясь на
звук падения, врубившийся в память и оставивший там незаживающую отметину, или,
может, на шум уже слетающихся мух, или на запах крови, но скорее всего потому,
что есть необъяснимая уверенность, что его собака лежит именно там. Он всё ещё
пытается свистеть, когда его вытянутые руки утыкаются наконец в липкий и горячий
от крови шерстяной бок. Порывистым движением слепой прижимается ухом к грудной
клетке убитого пса и ничего не слышит...

Но наверное это мерзкое назойливое жужжание мух мешает различить слабое биение в
глубине груди, ведь не может же быть, чтобы он умер, просто не может такого
быть!

Пальцы зарываются в густую шерсть, губы находят мокрый ещё нос, он чешет пса за
ухоми шепчет, шепчет: "Азор... Азорка..." Слеза бежит за слезой, горло набухает и
рвущиеся связки рождают нечеловеческий, полный тоски и отчаяния крик, а
ободранный кулак всё молотит, не чувствуя боли, асфальт.

Собираются люди - улица хотя и не оживлённая, но и не безжизненная. Через
четверть часа подъезжает скорая, его тормошат, обращаются к нему, но он говорит
только с убитой собакой, и губы бесконечно повторяют: "Азорушка... Азорка..."

Приносят воды, люди вовсю обсуждают происшествие, копаются в деталях, показывают
пальцами, и гудение толпы заглушает гудение мух.

Сильные руки отрывают наконец его грузное тело от асфальта, но он, почти по-
детски плача, тянется вслепую к телу пса, и тогда санитары, вопреки всем
инструкциям, укладывают и собаку рядом с его носилками в машине. Сирена, синее
мелькание мигалок - и скорая уносится прочь по сонным улицам, толпа нехотя
разбредается, и на месте остаётся только маленький мальчик, размазывающий по
лицу слёзы и давящий рвущиеся из груди рыдания, а сандалия бессмысленно проводит
по земле кровавые полосы - в чёрную лужу - и из неё... И когда он осознаёт, что
делает, то захлёбывается, срывается с места и удирает.

...В больнице слепой приходит постепенно в себя, но не желает расставаться с телом
собаки; на третьи сутки, когда начинает появляться уже запах, тело силой
забирают, но больной, оправившийся от ушибов и вывихов, теряет покой. Зажившие
губы тихонько свистят, и шёпотом, чтобы никого не разбудить и не настораживать
медсестёр, зовут и зовут, не останавливаясь даже во сне: "Азор...", а рука тянется
в ожидании, когда в неё уткнётся мокрый нос, когда горячий шершавый язык согреет
мёрзнущие пальцы...

Азор... Как будто если произнести это имя десять тысяч раз, это оживит собаку.
Конечно он знает, что это не так, что ничто уже не поможет ни ему, ни его
погибшему псу.

И даже самые нервные и раздражительные больные не скандалят и не жалуются
врачам, если посреди ночи их будит тихий, робкий и жалобный свист, свист
человека, подзывающего свою собаку, которая убежала и что-то всё никак не
возвращается... Но просто надо быть терпеливым и звать её ещё и ещё - она ведь
умная, она всё понимает, она не оставит его одного никогда, её же учили...

Его начинают подготавливать к выписке, заказывают для него лёгкую слепцовскую
трость и новые чёрные очки, заслоняющие незрячие глаза от любопытного мира, а он
всё зовёт и зовёт своего пса, свистит сквозь слёзы, и шепчет: "Азорушка... Азор...
Ну иди сюда, иди ко мне...", а иногда пытается построже: "А ну ко мне!", но пёс
всё равно почему-то не идёт...

За ночь до выписки он на ощупь подходит к окну, с трудом взбирается на
подоконник, перекидывает одну ногу в полосатой пижамной штанине через него - и
она повисает в десятке метров над мостовой, шлёпанец срывается и летит вниз, и
он прислушивается к звуку, думая о том, что шума от падения его тела будет
намного больше, и не ощущая ни страха, ни сомнения, не предаваясь воспоминаниям
ни о чём в своей жизни, кроме своего ушедшего друга. И перед прыжком в пропасть
он поворачивает голову к спящим в палате и в последний раз устало произносит:
"Азор..." Потом переносит и вторую ногу за подоконник, готовясь прыгнуть, но тут
до него доносится слабый неясный звук за закрытой дверью палаты: стук когтей по
полу?.. Собачьи шаги?.. Затем уже явный, такой знакомый звук: когти царапают
дверь, пытаясь открыть её, она поддаётся с лёгким скрипом, и слепой, не веря
своим ушам, перекидывает ноги обратно и осторожно слезает с подоконника, а в уши
уже просится новый, совсем невероятный звук - жаркое собачье дыхание,
приближающиеся шаги. Он тихо-тихо, почти беззвучно зовёт собаку... ...И в протянутую
ладонь утыкается мокрый холодный нос, а лохматый хвост, размахивая, обдаёт его
самым замечательным и близким в мире запахом - лёгким запахом псины. Он садится
на корточки и целует пса в уши, в лоб, руки скользят по пушистым бокам, гладят
шею, спину, а он всё говорит и говорит, узнавая знакомое до последней шерстинки
тело: "Азор... Вернулся... Азорка... Ну вот... Вернулся... А я тут, дурак старый...", и
счастливо смеётся, тихо, чтобы никого не разбудить, смеётся, когда собака лижет
его лицо.

На утро больные и персонал собираются в его палате. Ему дарят трость и очки,
произносят напутственные слова. Все поражены переменой, произошедшей в нём за
ночь: он успокоился, перестал свистеть и звать пса, лицо его расслаблено, даже
морщины разгладились, и только пальцы левой руки постоянно шевелятся, словно
почёсывая за ухом невидимого пса.

Он встаёт с кровати, ему подают трость, но он, улыбнувшись, откладывает её в
сторону, немного вытягивает вперёд правую руку, и сжимает кисть, берясь за что-
то незримое. И, попрощавшись, уверенно выходит из палаты, опережая пытающихся
помочь врачей, и идёт не наощупь, а почти как зрячий, идёт, ведомый кем-то, кто
тянет нетерпеливо его за вытянутую правую руку. Врачи немеют от удивления, а он,
безошибочно огибая все повороты, спускается по лестнице вниз, в залитый солнцем
дворик и вдыхает свежий летний воздух...

А потом оставшиеся в палате слышат его слова: "Азор, голос!" и до их слуха
долетает заливистый и счастливый собачий лай.